Герцогиня приподняла бровь.
– А ты?
Нет. Он собой доволен не был, потому что чувствовал себя отъявленным подлецом. Он считал себя чертовски находчивым, когда выбрал в невесты из толпы засидевшихся в девках девиц служанку, а потом добился, чтобы его впустили в этот дом, а сейчас стал невольным свидетелем – нет, участником – постыдного торга, когда собственный отец готов сбыть ее с рук за четыре фунта восемь шиллингов.
Даже для него это слишком низко.
Мисс Симмз вернулась с чайником в руках. Взгляды их встретились, и его словно обожгло зеленым огнем. Он не мог подобрать определения для этого оттенка зеленого. Наверное, там, в глубине девственного леса, растет плющ вот такого же цвета и ждет, когда его отыщут. Нездешние глаза. И не только глаза были не к месту тут, в этой жалкой лачуге. Он чувствовал, он видел, что и душа ее тяготится этим местом, этим отцом, этой судьбой. Полина Симмз заслуживает лучшей доли. Грифф не был ни мистиком, ни фантазером, но по спине его вдруг побежали мурашки. Им овладело странное ощущение, что оказался он здесь не по воле случая, а по воле Провидения.
Вдруг с чердака донеслось невнятное бормотание и всхлипы…
Полина вздрогнула, оступилась на ровном месте и пролила чай на земляной пол.
– Полина, я велел тебе… – Фермер, набычившись, двинулся к дочери.
И девушка, которая не робела ни перед герцогом, ни перед его матерью, съежилась от страха.
Все. Это стало последней каплей.
– Мама, иди к экипажу. – Герцогиня хотела было возразить, но Грифф лишь махнул рукой. – Мисс Симмз, можно вас на два слова? Наедине. Выйдем отсюда.
Герцог вышел первым, девушка – следом. Грифф завернул за угол и остановился у южной стены коттеджа, не имевшей окон, так что никто из членов ее семьи не смог бы за ними подглядеть. Что тоже важно, здесь их не могла видеть из кареты герцогиня – лишь запоздало расцветшая яблоня могла стать свидетелем их разговора.
Все это было так нелепо и странно…
Сейчас он извинится за то, что шутка затянулась, они посмеются и расстанутся навсегда. И жизнь ее вернется в привычную колею. Честно говоря, ее утомили знатные господа со своими причудами.
Судя по всему, и герцогу тоже порядком надоело ломать комедию, и он молча мерил шагами двор: три – в одну сторону, три – в другую.
С хрустом отломив засохший сук от дерева, Грифф постучал им об ограду и заявил:
– Я принял решение: Симмз, вы едете со мной в Лондон. Сегодня же. Сейчас.
У Полины перехватило дыхание.
– Но… зачем? С какой целью?
– Для прохождения обучения, разумеется. Моя мать будет делать из вас герцогиню.
– Но ведь вы не собираетесь на мне жениться!
Грифф отмахнулся:
– Вне всяких сомнений, я не намерен на вас жениться.
Вот и славно. Хорошо, что хоть в этом они достигли взаимопонимания.
– Я хотел бы с самого начала внести ясность в ситуацию. Чтобы вас не ввел в заблуждение мой недешевый наряд и роскошный экипаж, могу с полной уверенностью заявить, что я не сказочный принц.
Полина усмехнулась в ответ:
– Примите мои заверения, ваша светлость, что я давно не верю в сказки.
– Полагаю, вы слишком практичны для такого рода заблуждений.
Полина кивнула.
– Именно так. Я знаю, что мне в руки с неба ничего не свалится, и готова работать не покладая рук, чтобы получить от жизни то, чего хочу.
Увы, все, что ей с таким трудом удалось скопить за год, все еще тонкой пылью покрывало ее волосы и платье.
