– Дурак, что ли? – укоризненно произнесла она. – Зачем вставал?
Александр был готов к чему угодно. К тому, что его начнут допрашивать. Бить руками и ногами, иголки под ногти, электрические провода к причиндалам – воображение подсказывало десятки и сотни способов развязать язык узнику, выудить информацию. Благо, сказывалось образование. В Академии учили и методикам допроса.
Но не к такому вот. Чтобы милая девушка как-то ласково, с легким укором, отчитывала за нарушение постельного режима.
– Ты кто? – хриплым голосом поинтересовался пленник.
– Ольга.
– А я – Саша.
– Я знаю, – улыбнулась она. – Мы скачали данные с твоего ракетоплана.
Ага… стало быть, республиканцы уже все знают. Не так, чтобы совсем все, но многое. Очевидно, потому и не пытают. Или, боятся, что здоровье не выдержит и гвардеец окочурится раньше времени? Не дождутся! Разящего Кулака Императора так просто не убить!
– Воды, – попросил Смирнов.
И тут же вздрогнул от неожиданности и испуга. Тумбочка в изголовье кровати зашипела и из нее выехала капсула с бумажным стаканом.
– Вода, – прокомментировала очевидное Ольга. – Подать?
– Да… пожалуйста.
«Пожалуйста» имперец выдавил из себя через силу. Любезничать с врагом не было ни малейшего желания, но для успешной реализации побега лучше показать, что ослаблен и сломлен. Усыпить бдительность, убедив врага в своей беспомощности.
Девушка поднесла стакан к губам мужчины… лейтенант дернул ее за руку, повалил на кровать, подминая под себя, и слегка придушил предплечьем. Вторая рука начала шарить по женскому телу в поисках кобуры или ножен… да хоть чего-нибудь! Но натыкалась только на приятные округлости.
– Перестань, – засмеялась тюремщица, не делая попыток вырваться. – Щекотно!
– Оружие, – прошипел гвардеец. – Где оружие?
– Дурак, что ли? Нет у меня оружия. Да и где я его спрячу?
И то верно… в таком наряде спрятать пистолет попросту некуда. Еще Александра смутило полное отсутствие страха в глазах землянки. В них было что угодно – удивление, любопытство, но отнюдь не страх! И было еще что-то… что-то неуловимо знакомое, как и в чертах лица, мимике, жестах.
Удовлетворенный ответом, Смирнов продолжил обыск, ощупывая упругое тело, уже больше для собственного удовольствия, не надеясь найти оружие.
– Охрана? – спросил пленник. – Сколько охраны на объекте?
– Нету тут никакой охраны!
– Врешь, республиканская шваль, – прорычал лейтенант, усиливая давление на горло. – Сколько человек охраны?
– Прекрати, – потребовала Ольга, закашлявшись. – Мне больно!
Лейтенант ослабил давление на горло.
– Как давно я в плену?
– В плену?
– На дружеский пикник это не особо похоже, – съязвил имперец. – Сколько я здесь?
– Шесть дней…
Шесть дней! Стало быть, с вечера в ресторане прошло семь. Неделя!
Родионова смеялась и смеялась, не в силах остановиться. Александр, и без того смущенный, никак не мог взять в толк – в чем причина веселья? Анна хохотала до тех пор, пока на глазах не выступили слезы.
– Ой, прости, пожалуйста, – простонала она, обмахиваясь рукой. – Саша, ты это сейчас серьезно?
– Абсолютно, – заверил офицер.
– Милый мальчик… – вздохнула Анна. – Такой молодой и такой наивный. Как вообще ты мог подумать, что я выйду за тебя?
– А что со мной не так? – ощерился гвардеец.
– Ну… ты же просто лейтенантишка! – пожала плечами девушка. – А я – дочь полковника. Был бы ты, хотя бы, майором – я б еще задумалась. Саша, когда я решу выйти замуж – найду мужчину более солидного, чем ты! Сам подумай. Если тебя прикончат эти республиканские ублюдки или какие-нибудь повстанцы – за тебя даже пенсия грошовая. Повезет еще, если прикончат… а если изувечат? Ухаживать за тобой? А оно мне надо?
