– Бен.
Лоуренс знал эти интонации, тянущие и напевные. И знал, что бывало после них. За двести с лишним лет сотрудничества с Хальдом он не раз видел подобное. Что ж, теперь настала пора самому испытать…
– Бееен. Не стоит мне отказывать.
Лозари обнял его одной рукой. Отец был выше сына на голову и во много раз старше.
И все-таки анисит сопротивлялся, выкидывая сенсусита из своей головы, сдерживая руной собственные руки, чтобы те не лезли в карман, где лежали ампулы со средством.
– Отец, я… – фраза замерла на языке Дэвиана, повернувшегося в сторону Лозари. Ему еще не приходилось видеть силу родителя. Но сейчас он стал свидетелем влияния сенсусита на сознание, которое борется. Его брат почти висел на руке Хальда. Плечи – поникли, руки безвольно болтались. Сжатые до тонкой полоски глаза, стиснутые до хруста зубы, капли пота, проступившие на лице, и тонкая струйка крови, льющаяся из носа, – ничего не укрылось от Дэвиана.
Сопротивление Бена было сломано – слишком большая разница в возрасте была у вампиров: он не смог противостоять ментальной атаке.
Он потерял контроль над руной и над телом. Все слилось, все утратило смысл, кроме боли, разрывающей голову, которая больше напоминала перезрелую тыкву, способную лопнуть от легкого прикосновения.
Кто он и что делает – было уже не важно. Он – никто. Просто переполненный сосуд, забывший, как дышать. Если бы Хальд отпустил – просто бы упал. Но его держали, и вампир не мог сопротивляться ни физически, ни ментально.
Хальд отогнул пиджак старшего сына и достал из внутреннего кармана упаковку, в которой осталось две капсулы. Он вынул одну, а остальное вернул назад. Хлопнул сына по плечу и снял контроль над ним.
Глубоким вдохом вернулся Бен в реальность. Перед глазами все плыло. Он успел схватиться за стенку, задерживая собственное падение. Дыхание нормализовалось, и лишь увлажненный лоб да полоска крови под носом напоминали о том, что здесь произошло.
– Вам уже пора, – в помещении стоял распорядитель – невольный свидетель конфликта между Лозари.
– Уже идем, – Хальд приблизился к Дэвиану. Лозари не нужны были слова, чтобы напутствовать сына на бой. Игла проткнула шею, янтарная жидкость препарата смешалась с кровью парня. Дэвиан повел плечами, чувствуя, как сила наполняет его, как руна отзывается на малейший мысленный приказ – и вот уже тело готово к трансформации, а он – к сражению.
Эжени к этому моменту уже сняли с арены и поместили в первые ряды зрителей, чтобы она видела, как молодой вампир борется за ее жизнь.
– Приведи себя в порядок и возвращайся, – бросил Хальд Бену перед тем, как покинуть комнату. Лозари поднимался наверх, чтобы из вип-ложи наблюдать за битвой сына.
Бен не торопился. Ему предстояло оттереть кровь от рубашки и решить, что же произошло. Два с половиной века – приличный срок. Ему приходилось спорить с отцом, но ни разу тот не использовал агрессивные способности руны на своем приемном сыне. С другой стороны, никогда между ними не стояла жизнь родного ребенка Хальда, которому предстояло стать будущим Главой клана и наследником целой империи.
15 сентября 2016 года
Материк Гиббетер. Горы Дарфана
Высокие каменные своды подземного зала тонули во мраке. Иногда тени выползали из своих укрытий, чтобы занять новое место. И тогда дрожащие островки света, созданные горящими внизу факелами, отступали, лизнув напоследок трещины колонн.
