Пленники кристалла - страница 37

Парень свернул за дом, когда почувствовал: кто-то идет за ним. Питер слышал это по гулкому эху шагов, тянущимся следом. Спрятавшись за деревьями, он дождался, когда шаги раздадутся совсем близко, а затем выскочил, прижимая идущего к стене.

– Эй, эй, полегче, – пацан тряхнул головой, цветные пряди ирокеза прошлись по лицу Питера. – Куртку порвешь.

– Какого черта ты здесь делаешь? – в этом наглеце Уоллес узнал приемыша Сандерсов. После смерти родного сына Роберт ушел с головой в раскопки, встретил Питера. А миссис Сандерс отводила душу, заботясь о чужом ребенке.

– Слышал, что тебе кое-что надо. Могу помочь.

– Сколько? – Питер знал такую породу людей. Чем-то молодой Сандерс напоминал ему себя в юные годы.

– Двадцать штук.

Питер рассмеялся.

– А ты наглец!

– Ага, – пацан сплюнул под ноги. – Либо плати, либо забудь. Мать не отдаст тебе дневник.

Молодой Сандерс отлепился от стены и, насвистывая какую-то мелодию, неспеша пошел в противоположную сторону

– Стой! – окрикнул его Питер. – Откуда мне знать, что ты принесешь то, что я ищу?

Пацан пожал плечами, стараясь изобразить безразличие. Питер ждал – в сделках подобного рода не стоило торопиться.

– Хочешь увидеть дневник – гони пять штук, – огромный жвачный пузырь лопнул во рту Сандерса. – Захочешь взять – заплатишь остальное.

– А если не заплачу? – Питеру было смешно смотреть, как пацан строит из себя крутого. Но он решил поддержать игру.

– Заплатишь. Иначе я вызову полицию.

Он блефовал. Питер это видел так же отчетливо, как и то, что Сандерсу нужны деньги.

Пять тысяч за кота в мешке – слишком большой риск. Но, как говорится, кто не рискует, тот не ворочает миллионами.

– Идет, – Питер достал бумажник и выложил пять банкнот по тысячи.

Сандерс пересчитал деньги, посмотрел через них на свет, проверяя подлинность, после чего убрал в карман. Пробормотав что-то нечленораздельное, он быстрым шагом стал удаляться.

Уоллес, почти настроив себя на то, что пацан смоется, побежал следом. Однако, против ожидания, молодой Сандерс не исчез: он шел впереди и вел за собой археолога.

Старые гаражи, покосившиеся дома – этот квартал не внушал доверия, как, впрочем, и любая старая промзона, заполненная предприятиями, которые давно не используются по назначению, но еще не отправлены под снос.

Они пролезли под забор, проникли через щель в бетонной стене в какое-то здание. Вот здесь пацан и оставил Питера. Тот стоял посередине помещения, из угла которого воняло старым дерьмом. Шприцы и использованные презервативы на полу, вульгарные надписи на стене – идеальное место для того, чтобы встретиться с обкуренными придурками. И когда Питер уже отчаялся что-то получить в ходе этого путешествия, к нему вышел пацан, неся в руках завернутый сверток.

Трясущимися руками, устроившись прямо на грязном полу, Питер раскрыл его.

Пожелтевшие страницы оказались испорчены. Буквы расплылись, некоторые листы были вырваны, другие – имели налет гари и копоти. Уоллес поднял взгляд на пацана.

– Это что?

Перед ним была тетрадь, которая вполне могла принадлежать кому-то, кто жил несколько столетий назад. Возможно, что здесь когда-то и были важные для археолога сведения, но все надежды их обнаружить рассыпались, как карточный домик.

– Откуда я знал, – промямлил Сандерс. – Я спрятал ее здесь. Хороший, между прочим, тайник – фиг кто найдет.

Питер завернул тетрадь в тряпку, поднялся с грязного пола, бросил тысячу и пошел к выходу. Он слышал, как сзади молодой Сандерс поднял с пола купюру. Он даже мог представить, как тот разглядывает ее и проверяет подлинность.