Пленники Орсы - страница 25
– Варвара Ильинична! Ты зачем так? – попробовала ее пристыдить вернувшаяся Зоя Антоновна. – Ты что не знаешь, своего Лукича? Сейчас такой шум поднимет…
– Не поднимет – знает, какая я в гневе! Правда, своих ублюдков с Гороховой, подослать может… Но ничего, если сунутся – я сама с ними поговорю! Пусть тогда пеняют на себя…
– Я тоже могу с ними поговорить… – предложила Надежда.
– Не стоит… – отвергла ее кандидатуру Варвара Ильинична. – Вы для них – никто! Они вас в бараний рог свернут, а меня не посмеют! Я за руку с самым Лениным здороваюсь, а товарищ Дзержинский – коллега по борьбе с беспризорностью! Вы лучше расскажите, как чувствует себя Верочка?
– Отлично! Спит, как херувимчик… Все признаки выздоровления налицо: ровное дыхание; здоровый цвет лица и блаженная улыбка! – пояснила Надежда и, улыбнувшись. добавила: – Но, вы не беспокойтесь – свой апельсин и кусочек ананаса, вы получите!
– Не обижайтесь на меня… – смягчила свою позицию жена Шеера, – я не такая уж самонадеянная дура, чтобы не понять своих наглых притязаний… Понимаете, ничего не могу с собой поделать, хоть убей – хочу фруктов и все…
– Не переживайте, Варвара Ильинична! – пожалела ее Зоя Антоновна. – Такое бывает, сплошь и рядом… Особенно у женщин перед родами! Давай-ка, лучше попей с нами чайку?
– Спасибо! У меня там есть настоящий индийский… Сейчас принесу и можно заварить? Вы не против? – спросила она.
– Да нет… Тащи скорее… – согласилась Зоя Антоновна, обводя всех глазами: – Когда мы еще сможем так посидеть – честной женской компанией?
– Да… – в один голос вскричали Ольга с Надеждой.
Чаепитие продолжалось уже больше часа… Уже был съеден один ананас и два апельсина, а сам чайник был заварен раза три… Было весело от откровенных рассказов Варвары Ильиничны:
– А был еще один случай… – продолжала она дальше, – это уже с моим нынешним… Он тогда еще в анархистах ходил, а стояли мы на постое в одном хуторе, за два перехода до Крыма… И замечаю я, что Лукич сам не свой – ну не может он глаз отвести от моей задницы! А боится – Фрунзе самолично издал приказ, что если кто на меня посягать будет, сам расстреляет на месте!
– А у вас и с Фрунзе что-то было? – наивно спросила Ольга.
– Да нет… Фрунзе – человек серьезный! Он таким образом меня оберегал… Говорил: сама дашь – твое дело; а в армии – бардака не допущу! А мне, девки, эта война уже вот где… – Варвара Ильинична показала на горло. – А перед этим в штабе, прослышала я, что Шеера хотят направить в Москву, по мобилизационным делам… Вот, думаю, мой шанс и тогда я, как говорится, стала перед ним вертеть задом… То так подставлю; то дорогу перейду или разлягусь в интересном положении, а он тюфяк, реагирует на все, но решится на что-то боится… И тогда я начинаю ему капать на мозги… Говорю: мол я уже созрела для семейной жизни, но в мире так мало надежных товарищей, с которыми бы я могла жить счастливо, мужа любить и деточек растить… А он – а я?
По входной двери больницы кто-то забарабанил…
– Я слышала шум подъехавшей машины… – сказала Зоя Антоновна.
– Значит, по мою душу… – отреагировала Варвара Ильинична. – Вы сидите, а я выйду и сама с ними поговорю… Она вышла из кабинета, прошла вестибюль и прильнув к входной двери, спросила:
– Эй, кто там? Отзовись…
– Открывайте, немедленно… – потребовал глухой женский голос. – ВЧКа!
– Что-то голос больно знакомый… – засмеялась Варвара Ильинична, откидывая щеколду. – О, боже! Никак ты, Александра Николаевна? Что тебя сюда принесло, на ночь глядя? Никак, мой нажаловался?