– Текила? – крикнула через плечо Лексу, пробуя протиснуться сквозь людей к бармену.
– Да! Я возьму! – ответил он, взяв на себя миссию по добыванию алкоголя.
Опрокинув по два шота текилы, ощутила, как алкоголь тут же растекся по телу, посылая сначала слабость в ноги, а затем прилив энергии, требующей немедленного выплеска. После сцены на балконе, во мне пробудилось неконтролируемое желание отпустить тормоза, перестать быть слишком положительной и попробовать хотя бы раз пойти на поводу у импульсов. Вспоминая всех тех девушек, что окружали Макса: сексуальных, раскованных и уверенных в себе – поняла, насколько далека от них, консервируя собственные эмоции под понятиями «хорошо» и «плохо», также принимая факт причастности к этому Жёлтого. Он никогда не позволял мне глупить, как и делать что-то, о чем впоследствии я могла пожалеть. Словно ястреб, он следил за мной, ограждая не только от грозящей опасности, но и от меня самой. И я мирилась с этим, зная, что он прав и так будет лучше. Лишь в работе я могла прыгать без страховки в любое дело, восполняя нехватку адреналина.
А теперь, вспоров нити, удерживающие мои чувства, надёжно спрятанные в сердце, захотелось сделать всё, в чем всегда себя ограничивала в обычной жизни. Вкусить свободы, наделать глупостей, ошибок – всего того, из чего складываются воспоминания молодости.
– Танцевать? – спросил Лекс, окидывая меня сверху вниз взглядом, под которым щёки вспыхнули, и пульс участился.
– Да! – ответила, перекрикивая музыку, пошла за ним в глубину зала.
Лекс проложил нам дорогу через извивающиеся тела к центру танцпола, к самой большой клетке с несколькими девушками внутри. Встав спиной к металлическим прутьям, за которыми соблазнительно двигались танцовщицы в кожаном белье и портупеях, я начала медленно двигать бедрами, смотря прямо в карие – почти черные – глаза парня, бывшего когда-то моей первой влюбленностью.
Мне нравилось смотреть на него. На его идеальную смуглую кожу, правильные черты лица, тёмные волосы, отросшие сверху и коротко подстриженные по бокам. Он был классическим красавцем. Таким, каких показывают в иностранных сериалах, чтобы привлекать больше женской аудитории. И пользовался своей неотразимостью на полную катушку, разбивая одно сердце за другим. В отличие от Макса, не обещающего никому ничего, кроме приятного времени вместе, Лекс имел привычку говорить то, что от него ждали, очень часто жалея об этом своём недостатке.
В этот момент меня всё устраивало. Лекс – идеальный парень для безрассудств. И не более того.
Он положил ладони мне на талию, двигаясь в такт моим движениям. Я извивалась, поднимая руками волосы вверх и обнажая шею. Повернулась спиной к нему, прижимаясь к твёрдому телу, продолжая крутить бёдрами прямо напротив его паха. Медленно спускаясь вниз, присела, приподнимая попку, и, прогнувшись, поднялась обратно. Ладони Лекса блуждали по моему телу, без стеснения исследуя его. Я чувствовала его эрекцию, упирающуюся мне в ягодицы, и прижималась к нему ещё плотнее. Закинув руки ему на шею, медленно повернулась, всё ещё обнимая. Он пожирал меня глазами, совершенно не скрывая своих намерений. А мне нравилось, что он хотел меня. Образ Макса, целующего Кристину, возник перед глазами и, приподнявшись на носочки, я потянулась вверх. Лекс наклонил голову, встречаясь с моими губами. Целуя его, я представляла, что ко мне прикасаются другие губы, царапая шею и затылок с короткими волосами, представляла другие, длинные и шелковые пряди в руках. Текила помогала создать иллюзию ровно до того момента, когда поцелуй разорвался, и меня кто-то дернул за локоть.
