Она ушла, а я уставился на россыпь мелких закорючек. Почерк у меня и до этого был плохо читаемый, так к нему теперь добавились лишние детали в виде запомнившихся буковок из других языков. Пожалуй, стоит всё-таки хоть один выучить. Чтобы не возникало вопросов, откуда они взялись. Кажется, Рита внутри меня что-то всё-таки всковырнула. Я начинаю думать о последствиях.
– Не покажешь? – навалилась на меня сестра из-за спины.
– Нет, – нахально ответил я и поплатился за это. Сестра, дурачась, накинула на меня влажное полотенце и стала «душить». И я с готовностью задушился. Опять. В который раз за день? Смерть никак не хочет меня отпустить и при каждом удобном случае напоминает, что и не отпустит?..
Мама ругала Свету, а та плакала. Папа матерился абстрактно, в пространство. Я лежал на диване с компрессом на шее. С привкусом тины во рту.
Они её не помнят, но что мне мешает…
– Мам, я, кажется, воды боюсь.
Воцарилась тишина.
– Я недавно… немножко тонул… в реке. И меня девочка спасла. А потом призналась, что плавать вообще не умеет. Я подумал её отблагодарить… домой привести. Нас Серёга заметил… обсмеял… девочка ушла… а я так и… не сказал ей «спасибо». Мам, можно я у с… деда Макара на подработку наймусь? Ему самому тяжело. Я хоть так как бы искуплю…
– Конечно, сынок, – поддержал отец. И маме пришлось с ним согласиться. Пусть лучше так, чем какие-то посторонние личности придут меня отмазывать.
Забавно, но некоторые люди не могут распоряжаться своей жизнью умело, и берутся за ум только тогда, когда их жизнь уже принадлежит другому.
В итоге…
Генка всё-таки прочитал первый отчёт, в котором упоминалась тринадцатилетняя школьница Рита Домбровская, и остался недоволен. Свидетель похищения (список похищенных прилагается), проявила хорошую зрительную память, хорошую физическую подготовку (для своего возраста), устойчивость к стрессовым ситуациям, но провалилась ещё до тестов. На ней была обнаружена (и уже пришедшая в действие) отсроченная смерть, которая, судя по данным, должна была состояться в тот же день. Узнав об отказе, она укусила другого тестируемого, мальчишку-оборотня. Была заключена в камеру для своего первого и последнего превращения. А утром ни её, ни другого заключённого по имени Саррит не оказалось. Дело закрыли. До первого появления их обоих. Из-за своего «недостатка» Рита действительно никогда официально не работала на ЦИМ, но регулярно участвовала в опасных заданиях, заслужив славу рискового, но своего в доску сотрудника.
***
С тех пор прошло более полугода. На улице вовсю хлестал дождь с редкими перекатами грома и с частыми, но пока далёкими молниями. Гена успел забежать в дом ещё до начала непогоды и, прислушиваясь к перестуку капель, как к мелодии, грел руки о чашку. Как все выпускники, он думал о предстоящих экзаменах, служащих абстрактной границей на пути к взрослой жизни. Из-за этого грохот, раздавшийся неподалёку, он приписал стихии. Но вскоре убедился, что тот доносится от ворот. Пришлось выходить. Хоть и не хотелось.
– Кого там черти принесли в такую погоду? – Генка добросовестно перенял у старика не только специальность, но и манеру выражаться. А из-за ломающегося голоса и простуды эффект получался мощный.
– Отрывай, старик, – рыкнули с той стороны. – Это я, Кот.
– К-к-кот?
Ситуация была до боли знакомой, но только её действительно тут не ждали. Гена обречённо оглянулся. Впускать нельзя, а прогнать совесть не позволяет.
