Они вылезли из машины. Марина почему-то тоже разволновалась.
– Ты вспомнила? Мам, ты вспомнила? – тормошил ее сын.
– Да нет…
Они открыли калитку, запертую на проволочную петлю. Остро пахло черемухой. И старый дом за кустами вдруг страшно ей понравился. Он был действительно старый, но развалюхой не выглядел.
– Мама, какая красотища! Смотри, рамки на окнах какие красивые!
– Наличники, это называется – наличники, – задумчиво проговорила Марина.
Дом был деревянный, давно не крашенный, с верандой. Стекла на веранде местами были выбиты.
– А участок какой здоровый, мам! Ну идем же скорее в дом!
Она достала из сумочки ключи.
– Дай мне, я открою! – потребовал сын.
Они поднялись на крылечко. Мишка вставил ключ в замочную скважину.
– Мам, как ты думаешь, тут есть чердак?
– Конечно, есть, вон чердачное окошко. Зачем тебе чердак понадобился?
– На чердаке могут быть всякие старинные штуки, и еще тайны…
– А, понятно. Только пока ты на чердак не полезешь. Неизвестно еще, в каком там все состоянии, так и шею сломать недолго. Ну что ты замер, открывай!
Они вошли. На них пахнуло не затхлостью, как ожидала Марина, а приятным запахом сухого дерева. В доме было очень чисто. На полу лежали деревенские половички. Мебель была старая и некрасивая, но все производило странное впечатление ухоженности. Внизу были две маленькие комнатки, одна довольно большая, и кухня. Наверх вела устланная половичком лестница.
– Мам, пойдем наверх! Лестница крепкая!
Они поднялись на второй этаж. Там была одна очень большая комната, обшитая светлой вагонкой, но совершенно пустая. Два больших окна без занавесок. По-видимому, комнату отделали, но еще никто в ней не жил.
– Мамочка, миленькая, не надо продавать этот дом! Мамочка, ну пожалуйста! – взмолился Мишка. – Тут так клево!
– Да, я просто потрясена, с какой стати тетя Аня мне все это оставила? С ума сойти… Дом и вправду чудный!
– И мы не поедем к Валентине?
– Ну я не знаю, надо еще привести все в божеский вид… И потом, тут же нет ни ванной, ни сортира. Удобства на дворе. Я это терпеть не могу!
– Но ведь можно же сделать…
– О, знаешь, сколько это стоит? И потом, начнешь что-то одно делать, другое посыплется…
– Ну мама, сейчас ведь можно купить биотуалет!
– Боже! Какой ты умный! А ведь и вправду можно!
– А еще можно купить душевую, я видел рекламу, такая прозрачная кабинка, а вода греется от солнца…
Марина с удивлением смотрела на сына. У него горели глаза.
– Мамочка, мне так тут нравится! А как пахнет, ты чуешь?
– Чую, чую.
– Эй, хозяева! – раздался из сада женский голос.
Марина вздрогнула и поспешила вниз.
– Ой, здравствуйте, вы новая хозяйка? – спросила пожилая женщина с приветливым, добрым лицом.
– Да, вот получила в наследство, – смущенно сказала Марина.
– Ну и на здоровье. А это сынок ваш?
– Да. А вы наша соседка?
– Не совсем, я дружила с Анной Серафимовной и после ее смерти за домом приглядывала, сама я в деревне живу, тут неподалеку. У меня корова, так я сюда дачникам молочко ношу. И вдруг смотрю, машина возле дома стоит, дай, думаю, загляну, вдруг новым хозяевам что занадобится… Вы, значит, Мариночка? Мне Анна Серафимовна говорила, что дачу родственнице отпишет, Мариночке.
– Я никак не ожидала! Мне когда сообщили, я страшно удивилась, почему тетя Аня так поступила…
– Да как же? Вы ж ей как помогали, она рассказывала, говорила, сын родной и не вспомнит о матери, а двоюродная племянница помогает… Сыну хватит и квартиры, так она сказала, тем более он вообще дачу ненавидел, а теперь за границей живет, зачем ему, а у вас сынок маленький, ему на даче жить надо.
