– Это не я. Я не собирался ни в чем его обвинять, пока у меня на руках не будет доказательств. Но Брукс хотел, чтобы я рассказывал ему о том, как идет дело, и поэтому я передал ему информацию, которая у меня была. Сказал, что она непроверенная, что мне нужно больше времени. Но Брукс не захотел ждать. Я был так же шокирован, как и все остальные, когда она оказалась в газетах.
Роман узнал о том, что Брукс планирует отнести все неподтвержденные доказательства в местные СМИ, когда было уже слишком поздно. К сожалению, его брат Грэм тоже не понимал, что единственная цель Брукса – это уничтожить Саттона и его семью, даже если обвинения будут основаны на слухах и лжи. Но теперь ни Роман, ни кто-либо другой уже не могли остановить поток домыслов и голословных утверждений. Случилось то, что случилось.
И в этом не было вины Романа.
– Ну да, ты же никогда раньше такого не делал, – неприязненно заметила Грейси. Она уперла ладони в изящные бедра, вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. Как будто говоря: «Ну вот она я. И что же ты мне скажешь?»
– Я совершил ужасную ошибку, – произнес Роман. Его прямота заставила ее вздрогнуть от неожиданности. Но Роман верил в то, что нужно нести ответственность за свои действия, как бы трудно это ни было. – Я знаю, что принес тебе и твоей семье много горя. И мне приходится с этим жить. Но клянусь, мне не было ничего известно о планах Брукса, и я в них не участвовал. Я просто делал свою работу.
– Назови хотя бы одну вескую причину, по которой я должна тебе верить.
– Я не знаю таких причин. – На ее месте он бы тоже, наверное, себе не поверил.
Грейси, кажется, не нашлась что ответить.
– Я хочу у тебя кое-что спросить, – продолжил Роман.
Грейси покачала головой:
– Нет. Об этом мы не договаривались. Я здесь, только чтобы слушать, не забыл? Хотя это так на тебя похоже: забыть о своем обещании.
Прямо по больному. Похоже, она не собиралась давать ему поблажек.
– Можешь не отвечать. Я просто хотел узнать, почему ты позволила Саттону так с тобой обойтись?
Брови Грейси сошлись на переносице, выражая недоумение.
– Как именно?
– Он тебя унизил. Он не относится к тебе серьезно.
Она тут же изменилась в лице и приготовилась защищаться. Кажется, эти слова ее возмутили.
– Неправда! Он меня любит.
– Ты так к этому привыкла, что даже не замечаешь. – Роман грустно покачал головой. Саттон же типичный социопат. Роман сомневался, что он вообще способен на искреннюю любовь. Для этого он был слишком склонен к нарциссизму.
– Не замечаю чего? – рявкнула Грейси.
– Ну, например, что у тебя есть имя, и это имя – не Принцесса.
Грейси в раздражении закатила глаза:
– Это просто милое домашнее прозвище, а никакое не унижение.
– Домашние прозвища на деловой встрече? – спросил Роман, и уверенность Грейси пошатнулась. Ладно, ей действительно было несколько неловко, когда папа называл ее принцессой в определенных ситуациях. Особенно на деловых встречах. Но это же просто его стиль.
– И это еще цветочки по сравнению с тем, как он сейчас продал тебя мне, словно вещь, – добавил Роман.
Ох. Этот комментарий задел ее за живое. Грейси едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Роман был прав. То, как отец обошелся с ней сегодня, было более чем унизительно. Непростительно. Но она не верила, что папа намеренно проявил к ней неуважение. Просто он привык получать то, что хочет.
«И поэтому то, что он сделал, нормально?» – поинтересовался язвительный голосок у нее в голове.
