Взяв спящую девочку на руки, бродяга спустился в подвал, где находилось хорошо замаскированное укрытие. Здесь он не только отсиживался плохими ночами, когда по округе бродил Безлунник. Здесь он понемногу учил Малышку грамоте и всему тому, что знал сам. Нельзя сказать, что ее это очень интересовало – она почти всегда спала и почти всегда молчала, – но он учил ее, считая своим долгом подготовить ее к самостоятельной жизни, которая неизбежно начнется, когда наступит его смертный час.
Ведь в один прекрасный день, около года назад, Бог вернул ему память.
6. Оксана: «Будьте осторожны, детка»
Она понимала, что неудача может поставить крест на ее карьере. Если не хуже. Чем меньше времени оставалось до запуска, тем сильнее она сомневалась, даже вообще была готова отказаться от участия в проекте. В конце концов отказался же М***, когда узнал, что придется не только сочинять для «креатуры», но и самому находиться в гуще событий. С другой стороны, от жеребьевки не отказывались люди, которым было что терять – и в личном, и в профессиональном смысле.
За минуту до того как по желобу выкатился шар с ее номером, она поймала на себе взгляд седоволосого старикана с «хвостом». Правда, благодаря джинсовому костюму и поджарой фигуре старикан выглядел лет на двадцать моложе. Когда их глаза встретились, он ей подмигнул. В этом не было ни фамильярности, ни попытки подбодрить симпатичную девчушку. И, конечно, это не было нервным тиком. Она поняла, что это сигнал, но еще не знала, какой именно. Через минуту всё стало ясно. Седому старикану выпало быть ее «креатурой».
После жеребьевки она видела его только издали. Их намеренно разделили. Считалось, что более близкое преждевременное знакомство привнесет слишком много личного в их дальнейшие «отношения». Глупость, если вдуматься. По всей видимости, организаторам казалось, что это всего лишь бизнес. Беглого осмотра должно было хватить, чтобы оценить внешние параметры «креатуры» и прикинуть, каковы ее физические возможности. Но этого мало, чтобы определить ее порог чувствительности и хотя бы приблизительно узнать, что у нее на уме. В принципе, подразумевалось, что «креатура» будет абсолютно послушна воле своего «хозяина». И оставалось выяснить совсем пустяковую вещь: куда заведет эта самая «свободная» воля?
А потом Оксане уже было не до сомнений. Колеса завертелись, и весь механизм стал набирать обороты.
На ступенях рядом с ней остановился Павел Барский. Литературный лев не впервые удостаивал ее вниманием. Ей это не льстило. Она подозревала, что помыслы у него вполне плотоядные, – должно быть, он полистал на досуге ее «Дневник девственницы».
– Ну что, юное создание, вас подвезти?
Вот поэтому ее нынешний статус казался ей заниженным. Снисходительность. Ирония. Она не удивилась бы, если бы он назвал ее «деткой». Но однажды людям вроде Барского придется засунуть свою иронию поглубже. А конкретно этот мужчинка пусть прибережет ее для своих стареющих любовниц.
– Я еду с ним. – Легкий кивок в сторону принадлежавшего Каплину внедорожника, на крыше которого был закреплен горный велосипед.
Барский прищурил глаз.
– А-а, наш доморощенный Том Харрис… Будьте осторожны, детка. Вы что-нибудь слышали о катексисе?
Больше всего ей хотелось послать его подальше, но она была достаточно взрослой, чтобы понимать: время для этого еще не наступило. Она улыбнулась одним ртом и сказала, растягивая слова, будто жвачку:
