Снаружи заскрипел дверной замок, Абигайл быстро села на кровать и свесила ноги вниз. Ей не хотелось, чтобы ее застали, выглядывающей в окно. Дверь отворилась, и в комнату вошел Одхан, ее страж с первых дней пребывание здесь. Всякий раз, когда этот худощавый скрюченный человек с острым взглядом близко посаженных глаз входил в помещение, у Абигайл по телу пробегал неприятный холодок. Это был жестокий человек, девушка знала.
Башня, в которой была заключена Абигайл, находилась дальше всего от королевского замка, поэтому ее хозяин Одхан считал это место территорией своих бесчинств. Пытки давно были запрещены в Бакинтрее, но те крики боли и стоны, что слышала девушка за стенкой своей темницы, по ее мнению, были не чем иным, как актом издевательств этого мужчины над заключенными в оборудованной им пыточной. И именно этот человек невзлюбил девушку с первых минут ее появления здесь. Он не давал ей перо и бумагу, чтобы она могла написать письмо семье (а заключенным это разрешалось), скверно кормил, – вино, вяленое мясо, яйца и рыбу, что давали остальным, Абигайл не видела, зато ежедневно получала от него хлеб и воду – и только три раза за месяц ее выпустили погулять во дворе.
Абигайл была уверена, что его величество не ведает, что творит Одхан, и несколько раз порывалась ему обо всем рассказать, но, естественно, никто не подпускал ее к королю. А когда всего один раз Кэндем пришел проведать заключенных, стражник льстивым голосом сказал, что Абигайл из рода Маккелан крепко спит, и ее не стоит тревожить. Подлец!
Одхан вошел в комнату, держа в руках корку хлеба и кружку воды, и одарил девушку зловещим, но в то же время плотоядным взглядом. Абигайл привыкла к этому. Ее внешность всегда привлекала мужчин. Наряду с длинными соломенными волосами и глазами горного меда, ее маленькое милое личико с аккуратным носиком и губками бантиком создавало впечатление чего-то неземного и волшебного. Не зря за необычную внешность, ее в деревне прозвали знахарка-нимфа. Девушку всегда забавляло такое прозвище. А вот реакция Одхана откровенно пугала. Благо тот только поставил еду и ушел.
Но никакие одханы и водные глубины не пугали Абигайл так, как это делал один человек, с которым она познакомилась недавно, и который пока не сделал ей ничего плохо, но девушка была уверена, сделает обязательно, как только ему представится такая возможность.
Фаррел Тах был тишахом, то есть вождем одного из островных кланов, и почетным гостем во дворце короля. Вчера он изъявил желание посмотреть заключенных, и Абигайл вместе с остальными вывели во двор, чтобы показать вождю. Дело в том, что Бакинтрее существовал закон, что не особо злостных преступников могла выкупить их семья, а также любой другой человек в королевстве, внеся в королевскую казну налог в пятьсот коинов. Богатые люди чаще всего выкупали тюремщиков, чтобы те потом работали на них.
Конечно, у семьи Маккелан таких денег не было, и Абигайл могла рассчитывать на «пожертвование» со стороны знатного вельможи. Ничего страшного в этом она для себя не видела. Работать знахаркой на своей земле или в другом месте не было для нее особой разницей, главное, попасть к хорошему хозяину.
Но когда Абигайл столкнулась лицом к лицу с Фаррелом, ее душа от страха ушла в пятки. Никогда до этого она не встречалась с такими опасными людьми. Этот человек был просто огромен, настоящий великан, намного выше семи футов в высоту. Он напоминал лесного медведя, крепкий, плечистый, мощный, с большими лапами вместо рук. Казалось, одной такой ручищей он может вырвать дерево с корнем, а второй с легкостью задавить орка. Такой мог положить ее на одну ладонь и прихлопнуть другой. Девушка никогда не видела до этого людей такого роста и телосложения.
