Плохая фанатка - страница 21



Развернувшись, Джозефина осознала, что все кедди в комнате пялятся на нее.

Все они ухмылялись: некоторые с любопытством, некоторые – явно стараясь запугать. Наверняка они слышали, что Уэллс взял ее своей кедди, а потому их реакция совершенно не удивляла: недаром пять лет подряд его называли главным мудаком гольфа.

Заметив интерес к Джозефине, одна из журналисток начала лихорадочно перелистывать записи, явно пытаясь понять, кто же она такая, и голова пошла кругом при одной только мысли об интервью с прессой. Быстренько сунув папку под мышку, Джозефина схватила чемодан за ручку и поспешила на выход.

Несколько минут спустя она уже стояла в шумном холле отеля с намерением получить ключ от самого дешевого номера, который забронировала заранее. Оставлять проживание на Уэллса явно не стоило, а она не собиралась терять такую возможность из-за нескольких сотен долларов.

Но когда она назвала администратору свое имя, тот растерянно посмотрел на нее.

– На ваше имя забронировано два номера, мисс Дойл.

– А. – На душе полегчало. – Значит, он все-таки забронировал номер.

– Да… – Взгляд молодого человека метался между ней и монитором компьютера. – С вашего позволения, предоставлю вам тот, который обеспечит… наиболее комфортное проживание.

– Давайте.

Пять минут спустя Джозефина поднялась в самый роскошный гостиничный номер, который когда-либо видела в своей жизни. Нет, она не могла называть его «номером». Тут было три разных дивана.

– Три? – Бросив чемодан на пороге, она ошарашенно прошла внутрь. – У меня одна задница, зачем мне три дивана? – пробормотала она.

Под босыми ногами расстилался мягкий ковер насыщенного бордового цвета. Из динамиков телевизора лилась успокаивающая музыка, а невидимый бриз кондиционера успокаивал нервы. Гигантская ванна с гидромассажем манила из ванной комнаты, и Джозефина, задохнувшись, прижала руки ко рту. Миновав кровать с балдахином, стоящую в отдельной спальне, она устремилась туда, включила горячую воду и сбросила с себя дорожную одежду. Нельзя было упустить возможность понежиться в ванне, когда в квартире ждал только крохотный душ, напор воды в котором напоминал вялое рукопожатие.

Как только ванна наполнилась на шестьдесят исходящих паром процентов, Джозефина стащила с волос черную резинку, помассировала ноющую кожу головы и шагнула в фарфоровый оазис. Тут же окунулась с головой и вынырнула со стоном, который соседи могли интерпретировать ну очень неправильно. А, будь что будет.

Она была в раю. Плевать на вечное недовольство Уэллса и необходимость мотаться за ним по полю для гольфа – если каждый вечер она будет возвращаться сюда, то оно того стоит. Джозефина пролежала в ванной так долго, что вода начала остывать. Тогда она снова добавила горячей, и восхитительная температура вырвала из горла очень громкий, очень признательный стон – и тут сквозь шумное журчание воды пробился приглушенный звук захлопнувшейся двери номера.

Нахмурившись, Джозефина выключила воду и повернулась. Наверняка это пришли соседи?

А шаги – они доносились из коридора, так?

И тут на пороге ванной возникли сто девяносто сантиметров Уэллса.

Джозефина завопила, и ее пронзительный вопль отразился от мраморных стен.

– Господи! – заорал Уэллс, быстро поворачиваясь к ней широкой спиной.

Но он успел увидеть ее голую грудь. Прямо туда и уставился. О боже. О боже!

Она схватила полотенце с бортика ванны и поспешно в него завернулась.