Вот поэтому даже я, даже когда очень хочу достать Витку – не говорю гадостей про ее семью. Только не думайте, что из каких-то добрых чувств! Был бы у нее просто папаша – алкаш, она б у меня об этом каждую секунду помнила! Но если ты издеваешься над сестрой больного ребенка – сама выглядишь хуже некуда. Одна наша Душка-Череп с ее тщательно отработанным идиотизмом может позволить себе такие штучки. А вы думали, она взаправду идиотка? Ну и наивные же вы, идиотки театров не создают и десять лет их в ежовых рукавицах не держат.
- Что я такого сказала? Ничего я особенного не сказала! – уловив всеобщее осуждение, быстренько пошла на попятный Душка. – Ну даже если и сказала – смотрите, как хорошо подействовало! Сразу обе притихли! Марш быстро в автобус, переоденьтесь, а то приедет спонсор – а вы как потерпевшие кораблекрушение!
- А я думала, мы и должны выглядеть как потерпевшие кораблекрушение. Чтоб он себя виноватым чувствовал. – Невинно заметила я. Ну а иначе зачем Душка пляски затевала? Иногда мне удается просчитать ее очередную придумку. Наверное, когда я смогу просчитывать все, спихну ее с места, и сама стану режиссером. А что, чем я хуже?
- Вы должны выглядеть как элегантные, художественный потерпевшие кораблекрушение из «Затерянных», а не… - Душка брезгливо скривилась, - …как настоящие!
Гнилого реализма Душка не признает, не наш это жанр.
- Пошли. – Тронув меня за руку, тихо-тихо сказала Витка и мы полезли в автобус.
- Ненавижу его. – Процедила Витка, плюхаясь в кресло.
- Ты хотела сказать – ее. – Разгребая валяющиеся на полу вещи, я пробурялась в хвост автобуса. Последний раз я «встречалась» со своим чемоданом, когда он мне на спину грохнулся. А потом куда его занесло?
- Кого – ее? А, Душку… Да ну ее! – отмахнулась Витка и глухо закончила. – Братца своего я ненавижу! Пока его не было – все хорошо было! – она уже почти кричала.
- Не ори! – буркнула я, протискиваясь между стойкой с костюмами и уцелевшими рулонами декораций. В проходе чемодана не видно, может, сюда закинуло…
- Мы так хорошо жили… Папа… Папа нормальный был! – Витка всхлипнула. – А он родился и все наперекосяк пошло… Денег нет совсем, все на лекарства… И на водку… Папа пьет, мама все время с ним… с братом… Ну и я тоже… А когда говорю, что мне на репетицию – мама только смотрит… Так смотрит! И все тетки мои… и соседки… шу-шу, шу-шу, какая я плохая, брат болеет, а я не помогаю, думаю только о себе… Сами так ни разу даже не предложили с ним посидеть, за столько лет – ни единого раза! А я плохая, потому что из театра уходить не хочу! Иногда я думаю – пусть бы он уже умер! – страшным шепотом выдохнула Витка. – Сколько можно… Ну давай, скажи и ты, какая я плохая! – со слезой в голосе прокричала она.
- Хуже некуда. – Рассеяно, хотя и вполне искренне согласилась я, пытаясь разобраться в беспорядочном нагромождении вещей. Ага, кажется вот он, мой чемодан, рядом со спонсорским коробом. Я ухватилась за торчащую из-под груды чужих сумок ручку…
- Ну что ты там застряла? Нашла? – пробурчала Витка.
- Нашла. – Согласилась я.
Переступая через раскиданный по проходу багаж, Витка полезла ко мне.
***
Я сидела на подножке автобуса и тупо пялилась в пространство, мысли в голове носились толпами, но поймать хоть одну никак не удавалось. Вдалеке загудело, а возле нашего автобуса раздался нестройный дикарский вопль восторга. Из-за горба дороги медленно поднимался знакомый черный джип. А следом за ним величественно выплывал приземистый тягач.
