«Как обычно», - добавила уже без слов, одним взглядом.
— Просто был дурацкий день. Извини, я полный придурок. Сделаем вот что, - он снова потянулся за ее телефоном, - официально переименуем меня в списке твоих контактов в «засранца». Тогда я точно буду откликается всегда, когда буду нужен маленькой сестричке своего лучшего друга. Носовые платки, мороженку, набить морду мальчишке, который за косички дергает – все, что захочет ванильная принцесса моего сердца!
— Нет, Онегин, не смей! – вдруг взвилась она, попыталась выхватить телефон, но он, со смехом, увернулся – и Влада шлепнулась прямо ему на грудь. – Не трогай мой телефон! Это личное! Что за дурацкая привычка вести себя так, вроде все вокруг принадлежит тебе?
— Ок, тогда мы переименуем меня в «поганца», - согласился он, пытаясь управиться одной рукой, а второй безуспешно стряхивая ее с себя.
На буку «С» его имени не было, и на «О» - тоже. Он включил список исходящих звонков – и нашел четыре неотвеченных. Теперь понятно, почему не нашел себя. Ведь Влада подписала его: «Мой Стас».
Она воспользовалась его замешательством, вырвала телефон и спрятала под одну из диванных подушек.
— Я не твой Стас, Влада, - сказал он хмуро.
— Спасибо, что напомнил.
— Я вообще ничей и никогда не буду чьим-то. Отношения мне на хрен не нужны. Просто не стоит питать иллюзий на мой счет, хорошо? Тебе не нужно такое дерьмо, как я.
— Нам обязательно обсуждать это?! – разозлилась она. – Это мой телефон, моя телефонная книга и я сама решу, как и кого в ней подписывать, это тебе понятно? Хватит меня поучать!
Она тяжело дышала: маленькая грудь под мешковатым свитером часто поднималась и опускалась, сердце так бешено колотилось, что он чувствовал удары ладонью, вдруг осознав, что держит Владу за запястье и чувствует каждый толчок вены под тонкой кожей.
— Ты мне нужен, - прошептала она с такой оглушительной откровенностью, что ему захотелось прикрыться от напалма ее обнаженного признания. Чистая, неподдельная правда, без натужного кокетства, без фальшивой сладости, без похоти. – Ты мое «все».
Она потянулась к нему, неловко, совершенно неопытно прикоснулась губами к его губам. Замерла, отодвинулась – и зрачки в ее глазах стали огромными омутами, куда его неумолимо затягивало. И нет смысла барахтаться – он просто тонет, захлебывается.
— Я… не умею, - сказала Влада, краснея. Румянец сплелся с веснушками, превратил ее лицо в какой-то сверхмощный магнит. – Не знаю… как.
«Нет, блядь, Онегин! Не смей! Вали отсюда нахрен! Она тебя не спасет!»
— Приоткрой рот, - приказал он. Голос стал хриплым, дыхание со свистом вырвалось наружу.
Она облизнулась: кончик розового язычка пробежался по губам.
— Расслабься. Поцелуй – это не клеймо.
Влада закрыла глаза: доверчивая, маленькая, пахнущая дождем. Огромное обещание чего-то такого, чего у него никогда не было. Чего-то… настоящего. Хрупкое глупое сердечко, которое любит его просто так, а не за деньги и статус.
«Собирайся и уходи, - наставлял слабеющий голос рассудка. – Она же малолетка!»
— Влада, пошли меня, - потребовал Стас. – Прогони, пока не стало слишком поздно для нас обоих.
«Потому что я уже не выберусь из этой пропасти».
Она приоткрыла глаза, посмотрела на него из-под полуопущенных золотых ресниц.
— Нет, - сказала твердо, руша все мосты за их спинами, - нет, мой Стас.
Это будет только один быстрый поцелуй. Лучше он покажет, как это может быть, чем какой-то малолетний придурок напускает слюней в этот хорошенький ротик и навсегда отобьет у нее охоту.
