— Такой толстый стал, мурчалка рыжая, - заласкивая довольную кошачью морду, приговаривал Стас, а Влада, словно зачарованная, ловила каждое движение его ловких длинных пальцев. – Она хорошо о тебе заботится, да?
Себастиан облизнулся и ткнулся носом ему в ладонь, выпрашивая новую порцию поглаживаний.
«Какой же он все-таки красивый» - плавясь от одного присутствия Стаса, подумала Влада.
Волосы Стаса отливали синевой, черной завесой падали на глаза. Чтобы откинуть их с лица, Стасу пришлось запустить в шевелюру пятерню, причесать. До чего же невозможные у него руки. Жилистые, сильные - руки мужчины, который не стыдится тяжелой работы, руки спортсмена, с упоением таскающего штангу и гантели. На запястье – браслет из хитросплетенных кожаных ремешков разной ширины, унизанных серебряными «фенечками»: черепами, клыками и прочими гранжевыми штуками. Стас никогда не любил украшения на пальцах, но всегда носил что-то на запястье и на шее. Вот и сейчас у него на шее замшевый шнурок, на котором висит пара колец: черное и серебряное.
Стас поднялся, в который раз откинул волосы с лица.
— Давно это у тебя? – спросила Влада, чтобы хоть как-то разбавить неловкую, нарушаемую лишь громким урчанием кота тишину. – Я имею в виду твой… диагноз.
— Это имеет значение?
—Я хочу знать, - упрямо ответила она. Знать это сейчас было очень важно.
«Глупая надежда, Егорова», - пожурил внутренний голос.
Совершенно бессмысленно хвататься за его диагноз и искать в этом причину их расставания. Что случилось – то случилось. Свою порцию неприятных воспоминаний она и так уже получила, равно как и повод до конца жизни корить себя за слабость. Сейчас, здесь и сегодня, это все равно не имеет значения.
— Мы расстались, потому что расстались, - как будто прочитав ее мысли, сказала Стас. Поморщился. – И чтобы ты знала: я не прошу прощения за порванную юбку. Без нее ты выглядела куда лучше.
Она собиралась сказать что-то едкое, но под его горячим взглядом просто растеряла все слова. Так и смотрела на него, словно кролик на удава.
Стас провел языком по губам, потом притронулся пальцами к вспухшей ранке и хищно оскалился.
— Ты меня и правда укусила, Неваляшка.
— Собиралась еще и двинуть, так что ты очень вовремя потерял сознание, - подстраиваясь под его тон, сказала Влада. Нужно что-то сделать с этой интимной неловкостью, пока она окончательно не утонула в желании найти повод притронуться к нему.
На всякий случай Влада спрятала руки за спину, сцепила пальцы.
— Ты и мухи не обидишь. – Стас сделала шаг навстречу, Влада – от него. – Так что не выдумывай.
— Если тебе уже лучше…
— Я хочу заняться с тобой сексом, Неваляшка. – Еще шаг – и она уперлась спиной в стену. Стас придвинулся вплотную, поставил ладони по обе стороны ее головы, навис, словно соблазнительная тень. – Хотя, нет, я хочу с тобой трахаться. И иногда заниматься любовью. Хочу сделать с тобой так много грязных вещей, что даже думать об этом больно.
Она сглотнула, попыталась отвернуться, чтобы избежать гипнотического влияния его взгляда, а Стас уже прижался лбом к ее лбу. Она сможет противостоять этому бешеному потоку магнетизма, сумеет игнорировать собственные инстинкты, которые, вытерев ноги о голос разума, уговаривают бросить все и позволить Онегину выполнить свою угрозу.
—Ты спишь с ним? – грубо, сквозь плотно стиснутые зубы, прорычал Стас. – С тем мудаком.
