Дорога в туалет через коридор показалась Артуру длинной, как жизнь. От стыда и незаслуженного позора ему хотелось провалиться сквозь пол куда-нибудь вниз, в подвал, где только мышам и тараканам будет наплевать, кто ты – сыщик или преступник.
Выпив из-под крана, как показалось Артуру литра два воды, он, как смог, отмылся от крови и закрыл кран. Обернувшись, опер с удивлением увидел, что дежурный протягивает ему белоснежное вафельное полотенце.
– Откуда такая забота? – поинтересовался Веденеев. – Или здесь сервис такой: сначала морду бьют, потом полотенце предлагают?
– Это мое личное полотенце.
– Только не говори, что ты меня полюбил с первого взгляда! Я это ненавижу. Или ты реально воспринял мои предыдущие угрозы?
– Ни первое, ни второе. Твоя фамилия – Веденеев?
– Допустим.
– Работаешь в Зареченском районном Управлении?
– Тебе кто-то отписал отдельное поручение для производства допроса?
– Ты зимой раскрыл квартирную кражу у моей сестры. Тогда все вещи обратно вернулись. Не успел тебя поблагодарить. Хорошее быстро забывается…
– Ну вот и поблагодарил.
– Не обижайся, я не знал, кто ты. Сюда разных привозят.
– Тогда, наверное, к ним и относиться нужно по-разному, правда?
Дежурный помедлил, не ответив на этот вопрос, и, приняв от Артура мокрое окровавленное полотенце, спросил:
– Чем я могу помочь тебе, не выходя…
– …за рамки своих должностных полномочий? – закончил за него Веденеев.
Тот довольно кивнул головой, видя, что не нужно произносить вслух такую идиотскую в данной ситуации фразу.
– Дай сигарету.
Руоповец вытащил из камуфляжа, откуда-то из рукава, пачку «Парламента», сунул в нее зажигалку и опустил пачку в карман веденеевских джинсов.
– Если что-нибудь нужно будет еще – дай знать.
– Обязательно дам, старина. Только попозже. А за сигареты – спасибо.
Сидя в камере, с удовольствием затягиваясь дымом хорошей сигареты, Артур почувствовал, что готов к любому разговору, к любым неожиданностям. Обычный покой и сдержанность вновь обрели себя в каждой клетке его тела. Он даже удивился самому себе, когда понял, что обдумывает не свое сегодняшнее положение, а как он с такой мордой пойдет завтра с Ингой на пляж.
Он увлекся ею давно, два года назад, как она только перевелась в Управление из районного отдела. Инга привлекала его не столько своей красотой, сколько умением держаться. Артур ни разу не видел ее хихикающей в компании пустоголовых управленческих сплетниц. У нее, безусловно, были подружки на работе, но ее дружба и общение были ненавязчивы для окружающих, просты и спокойны.
Артур был уверен, что, будь он даже писаным красавцем, такой девочке, как Инга Асмолова, нет необходимости заводить служебные романы, и это доводило его до бессонниц. Зачем ей нужен какой-то опер, сыщик, если с ее природным умом и красотой она достойна гораздо большего?
Убеждая самого себя в неотвратимости этой, такой дорогой для него потери, Артур попытался превратить свои чувства в просто дружеское отношение к девушке, то есть обмануть самого себя. Это значило, что Инга должна воспринимать все его слова и случайные встречи, не замечая их глубокого смысла, просто поговорили друзья, сослуживцы – вот и все. Но, приняв умом тот факт, что он для этого должен вести себя по отношению к ней так же, как и все мужики в Управлении, Артур почувствовал, как забастовало его сердце. И тогда он пошел на один, самый верный, по его мнению, шаг – стал ее избегать.
