В свободное от учебы время мальчишки играют в морских пиратов, а девочки плетут сумочки из тростниковых и пальмовых листьев и с малолетства чувствуют себя в доме хозяйками, а точнее, добрыми феями. И лучше всего бывало, когда такая фея включала вечером тяжелую старинную лампу со стеклянным мозаичным абажуром-куполом на высокой подставке. Эти старинные торшеры добрые феи перекатывали из комнаты в комнату, и от них на стенах оживали причудливые тени. Неожиданно расцветали на стенах букеты огня, окаймленные пальмовыми ветками, и вокруг были незыблемые заповедники тьмы и страха.
Все чаще море набегает на берег чередой тяжелых валов. Они выбрасывают из темной пучины белые и гладко обглоданные волнами, словно исполинские кости допотопного динозавра, стволы и ветви прибрежных деревьев. Время от времени на белом коралловом песке оказываются целые снопы буро-зеленых морских водорослей с безнадежно трепещущими на них кусочками желе, медузами, источающие сильный запах морской соли и йода. Зеленые обрывки гнилых морских снастей с белыми и ярко-оранжевыми поплавками, куски досок от солнечных тентов, пальмовые ветки, высохшие изнутри и потому легкие, похожие на обросшие шерстью бейсбольные мячи кокосовые орехи – все это море щедро выбрасывает на берег.
Деревянная вертолетная площадка, стоящая на высоких столбах, затрещала. В болотистой местности Лагуны-дель-Тесоро приземлиться вертолету было непросто, а самолету – и вовсе невозможно. Советский вертолет Ми, куда как более тяжелый, нежели кубинские вертолеты, шумно вращал лопастями крыльев, стараясь не провалиться под деревянный настил, явно не рассчитанный ни на габариты, ни на вес этой машины. Но похоже, что опускаться на эту вертолетную площадку все же не следовало. И действительно, летчики аккуратно подняли примерно на метр машину над досками, так, что она «зависла» над площадкой, не касаясь ее. И тут люк вертолета открылся, и из него поочередно начали выскакивать: бородатый силач в военной форме, и интеллигентного вида армянин в деловом костюме, и еще несколько человек. Вертолет продолжал грохотать лопастями над их головами и бурно гонять потоки теплого воздуха – у одного мужчины в этой команде улетела шляпа. Когда же все благополучно спустились по деревянной лестнице вниз, вертолет поднялся в воздух и улетел на дозаправку горючего.
Навстречу Фиделю и Микояну шел улыбающийся молодой брюнет в берете со звездой, уже успевший стать легендой. Он дружелюбно протянул руку команданте и его гостю.
– Мы не ждали, что вы на такой машине прилетите, – с улыбкой вместо приветствия оборонил Че Гевара, бросив виноватый взгляд в сторону немного покосившейся вертолетной площадки.
– С выставки угнали, – пошутил Микоян. – Решили, ну, что этому вертолету зря пылиться на стенде, пусть лучше поработает…
– У русских товарищей хорошие машины, – кивнул Фидель и с присущим ему юмором продолжал, – я нашему другу, Анастасу Микояну, показал из этого вертолета всю Кубу, словно гид на обзорной экскурсии. Вот только летчики были советские, и им почти удалось то, что пока никак не удается ЦРУ – они едва не ликвидировали Фиделя.
И пока делегация шла в дом, к уже накрытому столу, Фидель рассказал, как было дело (см. С. Микоян, «Анатомия Карибского кризиса». М., Академия, 2006, с. 64).
Советские летчики, сопровождающие технику на выставке в Мексике, с Кубой были знакомы плохо. Поэтому, когда им доложили, что их шеф, Анастас Микоян, собрался на этом вертолете из Мехико еще и на вторую выставку, которая проходит в Гаване, пилоты пришли в замешательство. Добыть хорошую топографическую карту Кубы им не удалось, а та, что оказалась в их распоряжении, была, по выражению Фиделя, похожа на картинку Кубы в школьном учебнике. «Обзорная экскурсия» на выставочном вертолете по Кубе вначале проходила успешно, но с Кайо-Ларго советские пилоты взяли курс на восток. И вот здесь начались приключения.
