Сквозь щель между закреплëнными листами на стеклянном экране стола Инга увидела, что секретарша убежала делать кофе, а Сергей топает слоновьим шагом к своему кабинету. Инга встала с места и демонстративно потянулась, качнув упругой грудью с силиконовыми имплантами, что была гораздо меньше бюста Ники, однако визуально выглядела ничуть не менее привлекательно, являя миру две аппетитные полусферы. После кокетка поправила копну кудрявых каштановых волос, что была на манер львиной гривы, и увидела, что шеф задержал на ней взгляд. Знак был красоткой принят, и она отправилась в туалет готовиться к походу к боссу на ковëр.
Едва Сергей уселся в своë кресло, скрипнувшее кожаной обивкой, как раздался робкий стук в дверь, и она приоткрылась.
– Сергей Михайлович, ваш кофе, – деликатно произнесла Айгуль, аккуратно неся маленький металлический поднос с чашкой и блюдцем с конфетами
Сергей кивнул и с плохо скрываемым вожделением смотрел, как секретарша ставит перед ним чашку ароматного напитка, блюдце, сахарницу, и кладëт маленькую ложечку. Ловкие пальчики девушки делали всë ювелирно точно, её точëное тело двигалось рядом грациозно, но вместе с тем не вызывающе пОшло, что ещё сильнее сексуально раззадоривало директора.
В офисе женскую часть по морально-этическим качествам условно можно было разделить на две группы. К первой относились девушки приятные, эффектные, доброжелательные, красивые, но имеющие чувство такта и моральный облик, не позволяющий мужчинам совершать в их сторону пошлые поползновения. Айгуль была из них.
Инга же принадлежала ко второй группе. Тех, кто нарочито выставляет свою сексуальность и вульгарность. Если она берëт трубку, то от её слащавого тембра голоса на другом конце провода у мужчины начинается выделение тестостерона. Если она идëт по офису, или возится с копировальным аппаратом, то эротично охает, цыкает, выпячивает попу и стреляет глазами вокруг, ища лопушка, который прибежит помочь красотке с неподдающейся техникой, а заодно и полюбуется на пару качающихся холмиков, как бы невзначай показавшихся из блузки, на которой расстëгнуто на одну пуговицу больше, чем положено. Частенько этим простаком был системный администратор Родион, парень, всё ещё живущий с мамой в свои тридцать лет. Он был тайно влюблён в проектировщицу, но, как и все низкоранговые самцы, как называла их Инга, не имел никаких шансов на взаимность.
Айгуль совершила свои обязанности и удалилась. Сергей жадно сглотнул, провожая качающиеся бëдра добросовестной работницы. Из-за того, что Айгуль принадлежала к первой группе, она часто удостаивалась гнева Сергея, который сублимировал в него своë бессилие овладеть… да что там овладеть – хотя бы коснуться желанной феи.
Серëжа грустно вздохнул, отпил кофе и цыкнул. Как бы ни желал он Айгуль в своих фантазиях, и как бы порой не хотел её уволить за то, что она столь неприступна, но выпивая кофе, сделанный её руками, он получал невероятное удовольствие. До Айгуль у него работали и другие секретарши, и кофемашина стояла та же самая. Но именно эта девушка готовила напиток божественно. Лучше неё кофе делала ему только Ирина. Его Ирина, когда была любовницей в предыдущей компании, которой он руководил много лет назад и которую однажды накрыл ОБЭП, разлучив их с Ирой на десять лет. Когда Сергей увидел Ирину снова, он подумал, что она та же самая, что и была. Казалось, что время совершенно не тронуло кудрявую чертовку. Сергей и сам словно помолодел в первые месяцы, как будто и не было расставания. Однако потом что-то изменилось. Ирина перестала относиться к нему с пиететом и как к мужу, и как к руководителю компании. Она начала безотчëтно пропадать, где ей вздумается, не отвечать на звонки, а порой и просто грубить. Пара решила завести ребëнка. Сергей посчитал, что это утихомирит буйную красотку, да ему и самому пора бы подумать о потомстве. Наверное. Надо же уже когда-то. Однако поведение жены стало ещё более непредсказуемым. Да, она перестала днями пропадать в поездках и тусовках, и часто была дома. Но там она вела себя как невоспитанная кошка, которая переворачивает миски с водой и пьëт с пола, обрушивает новогоднюю ëлку с дорогими стеклянными шарами, и нагло ест человеческую еду, неосторожно оставленную на столе.
