– Угу.
Лариса, перед тем как выйти из кухни, некоторое время с еле заметной улыбкой наблюдала как Дмитрий, избегая её взгляда, сосредоточенно смотрит в свою чашку. Сделав глоток кофе, Дима, одолеваемый дремотой, положил голову на стол и снова задремал.
Просидев так минут десять, он поднял голову, посмотрел по сторонам и тихо поругал себя за то, что чуть не уснул сидя за столом в чужом доме. Потом выпил залпом остывший кофе и вышел в прихожую.
– До свидания, Лариса, – громко сказал он, обувая туфли.
Ответа не последовало.
– До свидания, Лариса, – повторил Дима. – Спокойной ночи.
Снова никто не ответил. Посидев некоторое время в раздумье, Дмитрий снял туфли и вошел в комнату, где недавно находился. Не обнаружив там Ларисы, он заглянул в соседнюю комнату и услышал тихое сопение – это Лариса спала, раскинувшись на двуспальной кровати. К своему удивлению Дмитрий обнаружил, что спит она совершенно голой. Одеяло прикрывало её роскошное тело лишь наполовину.
Прежде чем покинуть обитель смуглой прелестницы, Дмитрий минуты две стоял у изголовья кровати, на которой она спала, и ел глазами ее фигуристое тело, небрежно прикрытое легким одеялом.
Проснувшись около часа дня, Дима вышел из своей комнаты и увидел отца.
– Помнишь дядю Мишу? – спросил Сергей Дмитриевич сына.
– Не очень.
– Пойдём, вспомнишь очень…
Они прошли в гостиную. В гостиной стоял стол, на котором было много вкусной еды и несколько бутылок со спиртным. За столом сидела красивая темноволосая женщина средних лет. Это была мать Дмитрия – Грымова Татьяна Владимировна. Рядом с ней сидел пожилой мужчина с длинной чёрной бородой.
– Здравствуй, Дима, – радостно воскликнул мужчина с бородой. – Какой ты уже большой, а!
– Здравствуйте. – Не сразу ответил Дима. Он еще не успел полностью проснуться, и выглядел каким-то поникшим, даже мрачноватым. – Вы, наверное, какой-то дальний родственник?
– Это не какой-то, – усмехнулся Сергей Дмитриевич. – Это твой крёстный папа.
– Не помню…
– Откуда тебе помнить, – улыбнулся дядя Миша, – Лет пятнадцать с тобой не виделись. Сколько тебе годков сейчас?
– Восемнадцать.
– Восемнадцать… – Чернобородый старик на миг задумался, пошевелил указательным пальцем. – Значит, двенадцать годков тебя не видел, сынок. Садись, дружок мой, рядом.
Дмитрий сел рядом с крестным и тут же задал ему вопрос: – А чего вы к нам столько лет не заходили?
– Я в Польше жил, сынок.
– И не было времени ни разу…
– Свободное время, Дима, – Татьяна Владимировна нежно перебила сына. – Твой крестный отец тратит на семью! У него знаешь сколько деток?.. Шесть! И двое из них совсем маленькие! Вот так-то!
Пока Дима накладывал себе салат, дядя Миша разлил вино по фужерам.
– Ну, спасибо Всевышнему. Теперь будем жить рядом. Буду к вам чаще заглядывать, – бородатый старец сделал глуповатое лицо, улыбнулся. – Если позволите…
– Всегда рады будем, – Сергей Дмитриевич поднял свой фужер: – Давай, святой отец, за долгожданную встречу.
Попеременное бряканье фужеров длилось несколько секунд. Затем все выпили и принялись закусывать.
Пока Дима ел, Сергей Дмитриевич вкратце рассказал ему, что его крестный папа сейчас имеет звание протоиерея, имеет свой приход, а так же преподает в церковной школе. Своё короткое повествование Сергей Дмитриевич закончил такими словами: – Теперь его надо величать «честный отче».
– Да ладно, Сергуня, – отмахнулся отец Михаил. – Для Димки я – дядя Миша, или Михаил Николаевич. Так, Дима? – он хлопнул крестника, который уплетал салат за обе щеки, по плечу.
