– Ничего не говори, – решительно начинает Комсен. – Я займусь всем по порядку. У нас две мыши, одной мышеловки мало. Как только посчитаешь нужным, подключайся. Я не стану мешать.
Динамик трубки врезается в рычаг.
Сегодня бунт пахнет лаком. Берти всё мало. Чем больше взглядов, тем гуще сок. Тем меньше скучно сложенных судеб, чем громче стук каблуков.
Улыбчивая дрянь продолжает шествие, вооружившись ослепшей толпой. Они следуют по пятам. Желчь сочится из глаз, тела пропитаны сиккативом, руки сжимают молоты и прочие орудия воли. Они влекут за собой солнечное болото, громя всё, что сонливо глядит на триумф. Берти поигрывает пальчиками – витринные стёкла падают с дребезгом, машины колёсами созерцают небосвод.
Шампанское в бутылке давно кончилось, но отчего-то напиток продолжает литься на спелые губы Берти. Она поднимает сосуд для очередного глотка – диву осыпают колющие осколки. Бутыль звучно лопнула, оставив покорёженное горлышко в красивой руке. Берти жалкую секунду хмурит бровки. Стоит ей поднять взгляд, прежняя манящая улыбка занимает престол.
Комсен стоит на краю разукрашенной высотки, дымящее дуло револьвера выглядит жерлом танка. Детишки внизу остаются без присмотра.
– Что такое? – невинно бросается в затылок Комсена. – Ты обиделся? Извини, если хочешь, я могу поделиться с тобой своей радостью…
– На твою радость слетаются грифы, – молвит детектив.
Его взгляд будто бьёт девушку по лицу. Потирая щёку, Берти глядит себе под ноги.
– Я… Я просто не удержалась, – отчитывается она.
– Не удержалась? – Детектив выглядит отчаявшимся. – Я выпустил тебя из клетки, высушил все лужи на твоём пути и пришил к небу зонтик. И чем ты мне отвечаешь?
Берти принимает упёртую позу. Тупя обиженный взгляд, она накручивает волос на палец.
– Дорогая… Откуда в тебе эта дикость?
Комсен сближается с девушкой. По крыше гуляет ветер, Берти служит единственным источником света. Детектив нежно поглаживает девичье личико.
– Почему ты вечно портишь мои вечеринки?! – закипает дива. – Почему ты не хочешь насладиться вместе со мной?
– Потому что твоя необузданность не делает меня счастливым. Я всего лишь один, Берти, и обязан держать тебя в узде. Но я не хочу быть твоим врагом. Лишённые тебя – такие же мертвецы, как и объевшиеся тобой.
Голубые глаза грустны, морщины рисуют на лице не нужный обществу опыт.
– Прости меня, – смягчается Берти. Тёплая ладонь её опускается на руку Комсена. – Я правда не хочу твоих мучений. Кто угодно, только не ты. Те люди мечтают обо мне… Во мне есть цвет, влекущий их взгляды. К несчастью, ты остаёшься неприметен… Так не должно быть.
– Не думаю, что сейчас лучший момент, чтобы обсудить нашу свадьбу.
Комсен тепло улыбается. Берти отвечает взаимностью, в этой улыбке нет и капли похоти.
– Что я могу сделать для тебя? – интересуется она.
– Ты знаешь, я против подобных мер, но один гадёныш просто обязан тобой обожраться. Хотя бы один раз в жизни.
– Это может быть первый и последний раз…
– Я знаю.
На губах Берти застывает вопрос, который не решается выскользнуть. Комсен всё понимает. Безысходность в его взгляде убеждает Берти: у дивы теперь столько же шансов, сколько у бесцветного.
Когда будущее кровоточит, настоящему некуда деться. В истеричном припадке оно бежит к прошлому, припадает к ногам, требуя неосуществимого. Существо сразило бы мир глупостью, если бы не затаилось там, где его стоит искать.
