Я сглатываю и стараюсь не слишком придавать этому значения.
Это совпадение.
– У каждого тренера и преподавателя есть свои любимчики и не любимчики, – бесстрастно рассуждает Трейси.
– Тренер Фаррелл не такой, – не соглашается Кайден.
А какой тогда? Черт возьми!
Когда мы доходим до парковки, я резко останавливаюсь, будто налетела на стену.
– Вив? – Кайден и Трейси вопросительно смотрят на меня, тоже остановившись.
Сейчас или никогда.
– Вы идите. Увидимся позже, ладно?
– А ты куда?
– Я… – Мои мысли сейчас в панике, сердце грохочет. Но я все же беру себя в руки.
– Как куда? Домой.
Трейси открывает дверцу своей машины.
– Заползай, мне еще нужно принять душ.
Фыркнув, я отхожу от машины.
– Ты ведь в курсе, что мне идти максимум пять минут?
Меня раздражает тот факт, что я вынуждена буквально отделываться от друзей. Мы все свое свободное время проводим вместе. Но у меня есть что-то свое. То, о чем я не могу говорить. И не должна.
Трейси смотрит на меня долгим и пронзительным взглядом своих серых глаз, затем кивает.
– Ну, хорошо. Увидимся вечером?
– Да, мы все увидимся. – Кайден целует Трейси, затем щелкает по моему носу и уходит в сторону жилой резиденции.
Я машу Трейси, когда ее «Аккорд» выезжает с парковки.
Примерно целую минуту я все еще стою на месте, то решаясь, то сомневаясь. Если бы я точно была уверена в том, что между нами ничего не может быть, я бы ни за что не позволила себе даже надеяться.
Но я вижу его взгляды. Он сморит на меня.
Сейчас я не хочу думать о том майском вечере. Не хочу думать о вечере возле «Лимбо».
Выдохнув, я решительным шагом направляюсь обратно к ледовой арене.
В фойе я вижу второго тренера – уже немолодого, высокого мужчину с копной черных волос. Он разговаривает с кем-то из администрации, затем они направляются к выходу.
Здание почти опустело, но можно еще встретить уборщицу или кого-то из школы. Быстрыми шагами я направляюсь в крыло с тренажерным залом, раздевалками и тренерской.
Наверное, он уже ушел. Стоя у двери, пытаюсь справиться с дрожью. Но меня трясет так, будто я пришла на экзамен. Тихо постучав, я слышу его негромкое «Входите».
В тренерской всего один стол, железный шкаф и небольшой кожаный диван. Все стены завешаны хоккейной атрибутикой, над столом красуется большая общая фотографии нашей школьной команды.
Тренер Фаррелл стоит над столом и смотрит на раскрытый блокнот. На нем уже нет пиджака, я замечаю его на диване. Несколько верхних пуговиц его рубашки расстегнуты, галстук ослаблен.
Его глаза метают в мою сторону молнии, и могу с уверенностью сказать, что он очень, очень недоволен тем, что я здесь.
– Что сделал Лестер? – выпаливаю я, когда он продолжает молчать.
Сначала тренер непонимающе хмурится, затем хмурая складка на его лбу становится больше.
– Ты пришла спросить, почему я был строг с твоим парнем?
Тебе не все равно. Иначе бы ты так не сказал.
Я не отвечаю, пытаясь своим молчанием вывести его. Или разозлить.
– Это глупо, Вивиан. Я тренер, и я строг со своей командой, потому что требую немало.
Я издаю нервный смешок.
– Ну конечно.
Он бросает на меня настороженный взгляд. Его плечи напрягаются. Обойдя стол, он опирается на него бедрами и складывает руки на груди. Я четко вижу черные узоры под тканью его белой рубашки. И это сводит меня с ума.
– Вы сомневаетесь в моей тренерской работе, мисс Роббинс?
Не представляю, чего он хочет добиться, перейдя на этот тон «аля я профессор».
