Плюшевая заноза - страница 9

– Одиннадцать с половиной, если быть точным. Мда-а-а… И как вы собирались «перерождаться»? Там ведь один неверный шаг – и все заново! Вопиющая безответственность! – похоже, режим «командир» активирован. Глядишь, натренируется на нас и «исправится» в угоду небожителям.

– У меня, если вы забыли, голова болела! Мне было не до чтения, – огрызнулась наша фифа.

– Ага, забудешь тут, когда ты напоминаешь об этом каждые полчаса.

Она метнула в меня взгляд, полный ненависти, который мог значить только одно: «Сдохни!».

– Итак, луна!

– Лекцию в студию! – пробормотал я себе под нос.

– Согласно «Рекомендациям…», наши тела могут обретать подвижность только в определенную фазу луны и только при определенных условиях, а именно в полнолуние и только в лунном свете. Если в такую ночь на нашем небе густые тучи, это значит, что в этом месяце нам не повезло. Но, – честное слово, если бы он мог, он бы поднял указательный палец вверх, – сбежать из дома и спрятаться или сменить ребенка, а точнее «хозяина» мы не можем. Это карается обнулением всех достижений, и душа вновь помещается в игрушку с целью прохождения заданного пути заново. Как-то так. Ах, да, чуть не забыл! К моменту пробуждения хозяина, игрушки должны находиться на тех местах, где он их оставил, при этом не важно, проснулся хозяин, чтобы сходить в туалет через час после отбоя или чтобы сходить на работу через восемь часов сна. Поэтому, далеко уходить не стоит. Иначе, если хозяин заметит несоответствие, это карается все тем же обнулением. По сути, там все карается обнулением. Вы что, правда не читали? Это не шутка?

– Как показала практика, для этого у нас есть ты, – я с уважением посмотрел на нашего лектора. Возможность раз в месяц размять затекшие кости, которые ощущаются, наверно, по старой памяти – это весьма и весьма хорошая новость!

– Так, ладно, с этим разобрались. Теперь вернемся к более раннему вопросу, а именно, – он посмотрел на зайца, – кто Вы, мисс Уильямс? Судя по Вашей выходке с таблетками и непреодолимым желанием попасть в клуб, Вы весьма юная особа. Итак, мы слушаем.

– Здравствуйте, меня зовут Лиетта Уильямс и я… игрушка. Вы это хотели услышать? – ощетинилась девушка.

– Почему ты такая колючая? Уж, не за это ли ты тут? Тогда тебе придется очень постараться, чтобы научиться нормально разговаривать с людьми.

– А где вы тут людей видите? Пластмассовый солдат и плюшевый медведь. Тоже мне! Единственный человек в этой комнате ушел в детский сад.

– Ты тоже, знаешь ли, на человека не тянешь! – отрезал я. – Розовый зайчик с белым хвостиком и загнутым ухом. Ничего человеческого в тебе нет, даже души.

Последнее, она, видимо, пропустила мимо своих длинных ушей, но в ее взгляде отчетливо читался поднимающийся ужас.

– Какой? Розовый? Кошмар! Этот цвет был в моде два сезона назад! Нет, они там точно хотят моей смерти!

– Эмм, ну ты, как бы и так… того… – осторожно подметил Джон.

– Да еще это «я тебя люблю», – последнюю фразу она почти выплюнула. Да я в жизни никому такого не говорила! – она осеклась и замолчала. До нее медленно доходил смысл сказанных ею слов.

Мне почему-то стало ее жалко. Вот так прожить, пусть и короткую, жизнь без любви… Я – любил. Правда, я любил память о родителях. Какие-то обрывки воспоминаний: мамины глаза, ее руки, прижимающие меня к груди, папины широкие плечи, на которых он любил катать меня, когда мы втроем выходили гулять в парк, и их последние слова «Не скучай, малыш. Мы тебя очень любим!» – все это всегда порождало в моей душе разливающееся тепло и умиротворение. Я знал, что любим ими, где бы они ни были. Из живущих со мной рядом людей я не любил никого, как и меня – никто. Это ужасно, как я теперь понимаю. Тогда же я обманывался, раз за разом споря со своим «внутренним я», что это норма. В случае с Лиеттой все гораздо хуже. Ее не научили любить. Она жила ради себя, в угоду себе. Где-то там, в глубине души, она была калекой. И это надо было срочно лечить. Едва ли не впервые в жизни мне захотелось пожалеть другого человека, обнять, окружить заботой и теплом, жить ради этого. Весьма странное чувство. Надо будет подумать о нем и дать ему объяснение. Впрочем, я вновь выпал из реальности.