Но вот минут за сорок до часа «П5» я стою в «Москве» и узнаю у персонала, где тут дают причаститься великой литературы. Оказалось, нужно вписать свои имя и фамилию в пронумерованный разграфленный список. Я пришел как раз вовремя, чтобы оказаться пятидесятым из пятидесяти человек в «списке Пелевина»… Случайность, или рок? Сразу за мной пришли еще люди и тоже на всякий случай записались, как выяснилось впоследствии – не зря, потому что трое из списка не пришли. Тем не менее, вопреки инет-прессе, без автографов осталось чуть ли не большее количество людей. Самые хитрые приезжали заранее (по их словам, они с шести вечера там проторчали). Были даже люди из других городов.
Присев, пока было время, на диванчик, я листал взятый со стенда «Омон Ра» Олеговича, книгу про семейку Озборнов, а также самоучитель игры на гитаре. Люди вокруг обсуждали творчество нашего постмодерниста номер один, причем одна дама заявила, что все его книги кроме одной читала много раз, но экземпляр новинки с автографом ей нужен не для себя. Я тогда не знал, что это была ЖЖ-юзер vonema. Она – певица, музыкант, поэтесса (автор строк «Однажды придет ко мне слава, /Какой бы она ни была, /И те, кого я целовала, /Соврут, что я с ними спала…») и прочее. Скинуть, что ли, и ей ссылку на главу? Можно.
Мы немного пообщались, и пока вожделенные автографы переходили в жадные руки, у нас с ней взяли интервью (не у одних нас; кто брал, не помню) … увы, лишь как у фанатов Пелевина. При этом она пространно поведала о том, какой она музыкант, я же не упустил случая пропиарить себя как писателя. На «Ютубе» есть порезанные отголоски всего этого, случайно заснятые на другую камеру, где от Вонемы нет ничего, а от меня есть голос, предполагающий, что берущие интервью еще придут на автограф-сессию и к Алексею Михееву, последователю Пелевина.
После некоторых моих слов, как то: сравнение ее внешности с тем, как, по моим представлениям, должна выглядеть лиса-оборотень А Хули из пелевинского романа «Священная книга оборотня»; выражение озабоченности по поводу дыры в ее, кажется, майке на спине… Было еще что-то, чего уже не вспомнить, что я, сам того не замечая, почти кричал, так как был наполовину оглохшим после концерта; а чтобы расслышать собеседницу, мне приходилось наклоняться ближе, за что я получал от нее замечания… так вот, после всего этого Вонема без тени смущения поинтересовалась:
– Молодой человек, можно вам задать один вопрос?
Я сразу почуял подвох уже в самом «вопросе о вопросе», но дал добро.
– Почему вы всё время глупости говорите?
Во как! Не больше и не меньше. Я взял едва не пятиминутный таймаут и с трудом нашел ответ:
– Вы спросили, почему я всё время глупости говорю… Я люблю постоянство!
Друзьями мы потом так и не стали, даже в ЖЖ. Она была 48-ым номером в очереди, но из-за неявки троих стала 45-ым. Аналогичная метаморфоза со мной снизила пафос: с 50-го я перешел на 47-ое место.
Когда мы стояли в очереди, мне, естественно, вспомнилось произведение Сорокина, которое было, как говорится, «в тему». У нее в ЖЖ некто isolder потом удачно прикололся: «В. Пелевин „Очередь“»… Всё же, говорю я, эти авторы неотделимы, как две части одного «Романа».
По дороге домой встретил Бивня и Сыпра, завершив исторический для меня день прозаическим глотком пива.
Один рассказ Владимира Георгиевича мы с Сандрой Лекс, подругой с Прозы, записали как аудиокнигу. На форуме сайта srkn.ru я оставлял ссылку на трек, который размещен на realmusic.ru. До того, как оставить ссылу, я поинтересовался у мэтра, не против ли он использования его текста для создания аудио. По ряду признаков убедился, что ответил мне сам Владимир Георгиевич; на форуме он обозначил себя ником Писатель. В частности, он уверил, что абсолютно не против любительских аудиоверсий своих рассказов: он слышал сделанные кем-то, и они ему понравились. Стал ли он слушать, в конце концов, наше творение, я не знаю.
