«Мы сможем туда подняться?»
«Не получится. Зужма-кастшаи охраняют туннель от дирдиров. Там всех постоянно проверяют».
Рейт заметил другие такие же светло-коричневые значки: «А это – тоже выходы на поверхность?»
«Да. Но если тебя ищут, проходы перегородят вот тут – и здесь – и еще здесь. На всех этих выходах выставят кордоны, а портал, ведущий к туннелям района Экза, вообще закроют».
«Придется выйти где-то в другом месте, в другом районе».
Лицо девушки нервно подернулось: «Я ничего не знаю о других районах».
«Посмотри на карту».
Она выполнила его просьбу, прослеживая сплетения разноцветных линий пальцем, бегущим над самой бумагой, но все еще не осмеливаясь прикоснуться к плану: «Смотри, тайный проход восемнадцатой категории. Если мы свернем в него из коридора вот здесь, он сократит наполовину путь до двенадцатого продольного канала. Из него можно выйти к погрузочным докам по любому из трех туннелей».
Рейт выпрямился и натянул шляпу на лоб: «Я похож на пнумекина?»
Девушка быстро и неодобрительно изучила его внешность: «У тебя странное лицо. Твоя кожа неприлично потемнела от ветра и солнца. Собери пыль, натри лицо пылью».
Рейт выполнил ее указания, девушка безучастно наблюдала за ним. Рейт хотел бы знать, о чем и как она думает. Она объявила себя изгоем, гжиндрой, без потрясения, без переживаний. Возможно, она искусно притворялась, уже замыслив предательство. Предательством», однако, какие-либо планы его пленницы называть было несправедливо. Она ни в чем его не заверяла, не брала на себя никаких обязательств – напротив, ответственность в значительной мере должен был нести Рейт. Каким же образом он мог контролировать ее действия во время долгого пути по подземным лабиринтам? Рейт размышлял, изучая случайную спутницу. Его мрачный взгляд вызывал в ней все большее беспокойство. Наконец она не выдержала: «Почему ты на меня так смотришь?»
Рейт протянул ей зеленовато-синюю папку: «Спрячь это под плащом, чтобы никто не видел».
Девушка отскочила, как ужаленная: «Нет!»
«Это необходимо».
«Я не смею! Зужма-кастшаи…»
«Спрячь планы туннелей под плащом, – спокойным, размеренным голосом повторил Рейт. – Я отчаянный человек. Я намерен выбраться на поверхность любой ценой, меня ничто не остановит».
Непослушными пальцами девушка взяла папку. Повернувшись спиной к Рейту и тревожно поглядывая через плечо, она засунула сборник документов куда-то под широкий черный плащ. «Пойдем, – хрипло сказала она. – Если нас поймают… что ж, такова жизнь. Никогда, даже в дурном сне не думала, что стану гжиндрой».
Девушка открыла портал и заглянула в круглую комнату: «Никого нет. Помни – ступай тихо, не нагибайся вперед. Мы должны пройти развязку Фер, через нее многие идут по своим делам. Зужма-кастшаи бродят повсюду. Если мы встретим одного, остановись, отойди в тень или повернись лицом к стене – этого требует уважение. Не двигайся слишком быстро, не дергай руками и головой».
Она вышла в круглую комнату и стала удаляться по коридору. Рейт следовал позади, в пяти-шести шагах, стараясь подражать походке пнумекинов. Он заставил девушку нести папку. Тем не менее, его судьба была в ее руках. Она могла с криками подбежать к первому встречному пнумекину, надеясь на снисхождение пнуме… Исход ситуации предсказать было невозможно.
Они прошли чуть меньше километра, поднялись по пандусу, спустились по другому и вышли в гораздо более просторный туннель. Через каждые пятнадцать-двадцать шагов в каменных стенах открывались узкие вертикальные ниши. Рядом с нишей неизбежно стоял невысокий цилиндрический пьедестал с каннелюрами и плоским полированным верхом, напоминающий секцию античной колонны, но из темно-серого камня. Рейт затруднялся определить назначение этих архитектурных деталей. Туннель раздался вширь, и они достигли развязки Фер – большого шестиугольного зала с дюжиной полированных мраморных опор, подпирающих своды. В тускло освещенных маленьких кабинках по периметру зала сидели пнумекины, что-то писавшие в учетных книгах или, в некоторых случаях, вступавшие в тихие, бессвязно-мечтательные диалоги со стоявшими чуть поодаль клиентами, тоже пнумекинами.
