По белому огню чёрным огнём - страница 2

Так трудно жить, когда тебя не выбрал Бог,

Но не печалься, к смерти точно полегчает.

Я ромашка, где ты, тополь?

Вот вырастают наши дети,
Которым больше и не светят
Ни наш пример, ни наша вера –
Краеугольный камень белый.

Люблю молиться не комбатом,

Простым прикинувшись солдатом.

Сам в штаб кричу, как в сорок пятом:

«Огня подбрось нам по квадратам!»

А мой Господь – он «парень» добрый.

Он Сталинград помнит на Волге,

«Оставлен город Севастополь»

И «Я ромашка, слышишь, тополь?».

И вой моторов в небе чистом,

И тело мёртвое связиста,

Зубами стиснувшего провод.

Теперь не дам вам сдохнуть повод.

Ты что, Господь, помилуй, спятил?

Не сорок первый, сорок пятый.

Да, я мешаю, да, я снова.

Хреново, Батенька, хреново!

И я молюсь за наши души,

Что в грязь измазаны по уши.

Ты дай нам, Господи, услышать,

Что только ранен «тополь», дышит.

И вырастают мои дети,

Мне есть им что сказать при свете,

Сидим в землянках, ночь, нет слова.

Хреново, Батенька, хреново!

Путь в счастье

Наш разум скачет в колесницах страсти.

Рука в мозолях крепко сжала повод.

Теряешь счастье, а страданья часты,

Как боль души, что душит вечный голод.

Простым решеньем жизнь одарит светом –

Пронзил, как молния, неистов схлынул.

Несутся кони вдоль обрыва к бедам,

Подарком вновь любви найти картину.

Но только страсти не приводят в счастье.

Любви подарок вдруг забрали сразу.

Теперь сквозь боли собирать по капле,

И капли лечат прошлых лет проказы.

Глянь, старый нищий взял, на площадь вынес

Стакан сокровищ из подвалов царских,

А страж стакан тот из руки вдруг выбил:

– Не плачь, старик, ступай назад, пожалуйста.

Дрожит рука. Второй несёт и третий,

Но страж смеётся, рассыпая злато.

Конец приходит – закрывают врата.

– Теперь бери, старик, что вынес свято.

Рука в мозолях крепко сжала повод.

Наш разум скачет в колесницах страсти.

Пусть выбьет жизнь стакан – не плачь, не повод,

Пока открыты врата входа в счастье.

Когда кончаются слова…

Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого всё ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо – враги!
Марина Цветаева. «Плохое оправданье»

Только мозг отключив от желания мудрости света,

Милосердия свет ты проси, лишь его сбереги,

Напои коньяком, отключая себя от рассвета,

А души петухов раздари, задуши, истреби.

Только так, не иначе ложатся стихи на бумаги.

Только так по ночам, сдув вуаль сладких снов, их оков,

Воет волком душа отщепенца, бедняги, бродяги,

А души этот вой так понятен всем, ищущим кров.

И пусть брызнет слезою душа незаметно из глаза.

Незаметно о сталь пистолета споткнётся рука.

Чувства кончатся все, огранив основанье алмаза.

И нет слов в языке, и рассветом лишь холод курка.