Я сидел на стуле, а она сидела на мне, лицом к выходу из комнаты, когда дверь открылась без стука и на пороге возникла сидхе, возящаяся с чем-то находящимся в сумке, висящей у нее на плече, и поэтому не сразу поднявшая глаза и сообразившая, что она несколько не вовремя.
– Простите, что задержалась, я...– Тут Алессьер подняла глаза и узрела то, что должна была узреть с самого начала. К ее чести, она смотрела исключительно в лицо своему нанимателю, не опуская взгляда ниже ни на миллиметр.– О, прошу прощения, что помешала. Я зайду позже, когда окончательно завершу сборы.
Впрочем, смотреть в мое лицо постоянно ей не удавалось просто по техническим причинам – уж очень размашистыми были движения жрицы любви, которая совершенно бесстыдно открылась перед сидхе.
– Что ты, нисколько не помешала. Она сейчас ничего не видит и не слышит.
В подтверждение этого женщина протяжно застонала. Впрочем, она стонала и раньше – только это, кажется, было не столь заметно.
– Дверь закрой, пожалуйста, и я проведу инструктаж.– Я встал и повернул женщину лицом к кровати, после чего легким толчком заставил ее согнуться, не прекращая размашистых движений.
Женщина в изнеможении уткнулась лицом в подушку, так что стоны стали еле слышны.
– Возьми чертеж.– Я указал Алессьер на рисунок.
Сидхе только пожала плечами и, хладнокровно прикрыв дверь, прошла к столу и, взяв с него рисунок, грациозно уселась на крышку оного, изучая бумагу. Единственная реакция на происходящее на кровати непотребство – это всего лишь чуть нахмуренные брови.
– Что ж, я запомнила, как примерно он выглядит.– Алессьер склонила голову набок, и косички скользнули по ее груди, крест-накрест перетянутой ремнями наспинных ножен. В этот момент стоны женщины прорвались даже сквозь подушку, и лицо сидхе слегка помрачнело.– У вас есть еще какие-либо инструкции?
Стоны женщины становились все громче, до тех пор пока она в изнеможении не рухнула на подушки, одновременно с тем я таки дошел до столь ожидаемого финала. Увы, но разрядка физиологическая психологической не поспособствовала. В этом я готов завидовать даже людям.
– Желательно не допускать того, чтобы на объект попала кровь. Впрочем, это не обязательно. Начинаем поиски утром. Устраивает? Кстати, я хотел бы тебе еще кое-что передать... Подождешь секунду?
– Разумеется, подожду.– Алессьер, все так же сидя на крышке стола, закинула ногу на ногу, машинально скользя кончиками пальцев по одной из косичек.– Только вот с какого момента мы перешли на «ты»?
– Видимо, с момента, как не стали друг друга стесняться.– Я натянул штаны и затем немного покопался в своем рюкзаке, выудил оттуда «бусину» и протянул ее Алессьер.
– Твое?
– Мне нечего стесняться своего заказчика, поскольку его я не воспринимаю как мужчину. И времени было немного, а приведение себя в порядок я считаю необходимым.– Девушка машинально взяла бусинку и только спустя секунду, приглядевшись, узнала. Глаза ее сузились, а в голосе прозвучал металл: – Откуда?
Женщина, распростершаяся на ложе, села, обеспокоенно прижимая к себе раскиданную по кровати одежду. Сидхе, не говоря ни слова, посмотрела на нее, и проститутка, охнув, вымелась за дверь с внушающей уважение прытью.
– Ах да, надо еще и дротики вернуть.– Я демонстративно повернулся к сидхе спиной, достал из рюкзака дротики и передал их ей. Естественно, совершенно миролюбиво.– А как ты думаешь, откуда я мог все это взять? Я твой тайный воздыхатель и всюду следую за тобой по пятам? Нет. Я на самом деле стражник, которому поручили арестовать тебя? Нет. Или?..– Я очень широко улыбнулся.
