По эту сторону матрицы - страница 2

дисовская посудина еще «довзрывной» эпохи, которая и составляла все ее безраздельное наследство. Так что неудивительно, что Гайя была пилотессой сверхвысокого класса, наизусть знала устройство почти чего угодно, относящегося к миру техники (не говоря уже о собственном кораблике), почти любое из этого «чего угодно» могла разобрать и собрать хоть с завязанными глазами и к тому же обладала феноменально быстрой способностью к обучению, – тут она вполне могла посоревноваться на равных с Элем, несмотря на его усиленные электроникой мыслительные способности…

Эль окинул хозяйственным взором ровные ряды зеленовато-бурых ребристых контейнеров и подергал один из фиксаторов, показавшийся ему подозрительным. Убедившись, что крепление по-прежнему держит намертво, он облегченно вздохнул и направился обратно к своему гамаку, вспоминая подробности своей первой встречи с Гайей.

Никакой особенной романтики при этом не было. Эль уже третий год корабельного времени болтался в совершенно пустой яме космического пространства радиусом этак в полсотни парсек, занимаясь своей привычной работой – розыском и утилизацией брошенных космических кораблей независимо от их класса и расовой принадлежности. Конечно, профессия звездного старьевщика не считалась особенно престижной, да и что-нибудь заслуживающее внимания попадалось редко: в густонаселенных районах Галактики все давно было выбрано за исключением разве что шальных посудин, залетающих со стороны, так что за каждой приходилось подолгу охотиться на самых окраинах Звездной Ойкумены. Но время для киборга не значило почти ничего, а редкие находки все же надежно окупали предприятие, хотя бы и без заметной прибыли. Законы старьевщиков просты: найдя, сдай при удобном случае властям бортжурнал (или то, что его заменяет), а всем остальным, и в том числе полученной информацией можешь распоряжаться как хочешь. Даже если не пригодится для себя, за чужие технические диковинки всегда можно получить вполне приличную выручку. Тем более, что в Анклав – новую конфедерацию, возникшую на развалинах довоенных государств после распада Конфедерации Объединенных Штатов, – Эль уж никак не вписывался и вписываться желанием не горел. Первое время он подрабатывал пилотом на внешних трассах – спецы, а тем более киборги, изрядно потрепанной боями земной цивилизацией ценились на вес золота. Но полетав рейсов десять в составе экипажей, он плюнул, арендовал на все свои накопления подержанный грузовой трейлер «Геракл» и после изрядного его переоборудования направился на окраины в полном одиночестве, если не считать «Мирона». До тех пор, пока не наткнулся на прямо-таки царский подарок судьбы – огромный и судя по всему почти не поврежденный лурианский галеон странной спиралеобразной формы.

Быстро осмотрев находку во всех локационных диапазонах и не найдя ничего явно опасного, Эль пришвартовался к ближайшей удобной площадке на боку гиганта, поблизости от чего-то похожего на входной люк, даже не заметив маленькой, совершенно спрятавшейся между витками спирали чечевицеобразной лодочки, подобной малюсенькому ялику на фоне Левиафана.

Проникнуть внутрь оказалось, против ожидания, довольно легко: вход оказался приоткрытым, и можно было протиснуться в него без особых усилий. УИМ Эля продолжал поддерживать пси-связь с «Мироном», попутно «копаясь» в его обширной кладовой памяти на оптокристаллах: кроме всего прочего, в памяти «Мирона» имелась внушительная база данных по космическим посудинам самого разного вида и калибра, но встреченное спиралодисковое чудище сильно отличалось от всех известных ранее творений цивилизации Лурии. Информация, которую можно было получить даже за счет беглого осмотра этого технического монстра (а тем более – выкачать из недр бортового биокомпьютера, если только он вообще уцелел, на что Эль, признаться, не слишком надеялся), представлялась достаточно ценной, – может быть, и для землян вообще.