* * *
Федор сидел и вспоминал свой первый день в Афганистане.
Для него, жителя средней полосы России, окончившего военное училище в Ленинграде и прослужившего по его окончании семь лет на Дальнем Востоке, встреча с другим Востоком была откровением.
Он смотрел в иллюминатор самолета на проплывающие внизу горы и вспоминал, как он, получив назначение после окончания училища, прилетел в Приморье. Глядя на возвышающиеся вокруг сопки, он думал: «Наверно, это и есть горы? Почему их называют сопками?» Такими большими для него, жителя равнины, они казались.
Сейчас же он понимал, что сопки – это совсем другое.
Они радостные, веселые. Просыпающиеся весной фиолетово-розовым цветом багульника, а затем, покрывшись густой зеленью, они словно манят, зовут: «Зайди, окунись в мою прохладу, испей водицы из быстрой таежной речки, подивись многообразию растительного и животного мира».
Сурова и вызывающе холодна красота гор. Они словно давят на тебя своим величием, бросая высокомерный вызов: «Испытай себя, попробуй, покори!»
– Подлетаем, – сказал сосед, возвращавшийся в Кабул из отпуска.
Под крылом самолета Федор ожидал увидеть современный город, что-то наподобие Дамаска или Бейрута, часто мелькавших в то время в новостях по телевизору. Все-таки столица государства. Но Кабул больше напоминал большой средневековый аул, тот, что видел Федор в фильмах про басмачей в гражданскую войну. Лишь отдельными островками цивилизации выглядели сверху советское посольство, микрорайон, гостиница «Кабул» да еще несколько строений.
Федор заметил, как возле снижающегося самолета стали кружить два вертолета, разбрасывая в разные стороны светящиеся ракеты.
– О, нас встречают салютом, – восхитился он.
– Они нас собою закрывают, – пояснил сосед. – А ракеты эти – защита от стингеров. Помогает, но не всегда.
В аэропорту встречал офицер, на смену которого и прибыл Федор.
– Анатолий, – он протянул руку. – Если не против, совместим приятное с полезным. Проедемся по городу, по ходу я тебя в курс дела введу, да и заодно мне кое-какой бакшиш купить нужно.
– Бакшиш – это что? – спросил Федор.
– Бакшиш – это подарки для родственников. Раз ты прилетел, значит скоро домой.
– Я не против, а даже, наоборот, мне интересно.
Федор прильнул к окну. Эмоции переполняли его.
– Женщины в парандже, офигеть, и это в наше время.
– А ты думал, что с победой Великой Октябрьской социалистической революции во всем мире паранджу сняли?
– Ну да, примерно так и думал.
– Ты особенно женщин не разглядывай: не любят здесь это, можешь на неприятности нарваться, – предупредил Толик.
– Так они ж в парандже, что я там увижу?
– Все равно не любят.
– Толь, смотри, дед чешет в калошах, как у моей бабушки. Только бабуля их на валенки надевает, а дед на босу ногу.
– Они и зимой так ходят.
– А что мы им с Союза носки прислать не можем?
– Можем. Потом тебе же в дукане они их и продадут.
– А зачем мужикам такие длинные рубахи? Это же неудобно.
– Очень даже удобно, например, отправлять естественные надобности. Думаешь, зачем вон тот в сторонке присел?
– Чего, прямо в городе?
– А где? У них же нет общественных туалетов.
Перед ними ехала расписанная под хохлому, забитая людьми барабухайка.
– Классная машина, – оценил Федор. – Вот бы на такой по родной деревне.
– Ну да, все бы бабки, побросав семечки, соскочили бы с завалинок, чтобы с тобой покататься, – поддержал Анатолий.
