По грибы. Рассказы - страница 2

***

Самая интересная, наполненная событиями и приключениями жизнь происходит у кошек по ночам, а видят они в темноте прекрасно. Ночью кошки, бывает, пробегают по нескольку километров к своим заветным охотничьим угодьям или в поисках своего, только им ведомого, интереса.

В сумерках, когда Муся уже давно спала, растянувшись на диване, Васька стал приходить к нашему дому, чтобы пригласить подругу на ночное гулянье. Он садился под окнами и начинал громко и гортанно мяукать. Муся, не поднимая головы и не открывая глаз, разворачивала ухо в сторону призывных криков и продолжала дремать, однако через некоторое время, как бы невзначай, просыпалась и соскакивала с дивана. Сладко зевнув, широко раскрывая пасть и потянувшись всеми четырьмя лапами, она начинала тщательно прихорашиваться, приглаживать свою шерсть розовым языком. Всем своим видом она показывала, что это обычный её туалет после сна. Однако было видно, как чутко разворачиваются её уши на очередной Васькин призыв. Так она намывалась до тех пор, пока кто-нибудь наконец не открывал дверь, чтобы выйти из дома, – тут уж Муся мгновенно бросала свое занятие и первая, стрелой, проскальзывала мимо ног. За дверью она резко сбавляла темп и как приличная особа, не теряя достоинства, неспешно сходила с крыльца, прекрасно зная, что напротив уже сидит и смотрит на неё влюблённый Васька.

По ночам Васька, бывалый охотник, учил Мусю своему любимому занятию – ловле мышей и крыс, которых было немало на скотном дворе у тётки Пани. Как-то в темноте слышали мы оттуда их совместную яростную схватку с крысой, сопровождавшуюся шумной возней, парным кошачьим воем и крысиным визгом. Так наша «благородная девица» приобщалась к настоящей деревенской жизни – это тебе не за бабочками прыгать! Муся оказалась хорошей ученицей: скоро и у нас в доме не осталось следа от мышей.

Утром, после бурных ночных приключений, Муся возвращалась домой и заваливалась спать. Однажды, не дождавшись, когда мы проснёмся и откроем дверь, она нашла себе солнечное местечко между оконными рамами в нежилой половине дома и крепко заснула, растянувшись на старых опилках. Хватившись среди дня, мы долго не могли найти свою любимицу: ходили, кричали, звали её, пока не увидели за перекошенной рамой с разбитым стеклом мерно вздымающийся кошачий бок. Она не слышала нашего зова: умаявшись за ночь, Муся спала мертвецким сном.

***

В конце лета мы вернулись в город. В квартире Муся долго не находила себе места: тосковала, бродила как неприкаянная, подолгу сидела у входной двери, откуда тянуло улицей. Забывалась она сном. Спала неспокойно, напряжённо подёргивая во сне лапами и хвостом. Видно, вновь и вновь снились ей деревенская жизнь и уж наверняка преданный друг Васька…

У тётки Пани был полный двор живности: и корова с телёнком, и поросёнок, и куры, и гуси, около десятка кошек, и две собаки-дворняги: большущая – Пират, и небольшая – Тобик.

Пират был немолодым, мудрым, «малоразговорчивым» псом: лишний раз попусту не брехнёт. Обычно он лежал в пыли посредине двора и чутко подрёмывал, время от времени приоткрывая один глаз и внимательно окидывая взором свою территорию. Его обязанностью было охранять двор от трёх главных врагов – ворон, ястребов и крыс. Ястребы высматривали зазевавшихся, отбившихся от мамаши цыплят, а вороны воровали куски хлеба, которые тётка Паня в солнечную погоду сушила для скотины на пологой крыше сарая. Крысы тоже не упускали возможности пошарить во дворе в поисках съестного. Так что Пират всегда был начеку. Иногда, чтобы похвастаться перед кем-то его выучкой, Паня кричала: «Пират, ворона!» или «Пират, крыса!» – Пират тут же вскакивал и, не увидев ещё ни вороны, ни крысы, начинал упреждающе сновать по двору и яростно лаять во все углы, вызывая восхищение у зрителей своей понятливостью.