Сначала за Эдитой мужественно следовали подружки, Игорь и мама. Потом одна за другой посыпались подружки. Затем исчез Игорь, рядом с Эдитой осталась одна преданная мама. Но потом и она нашла какие-то отговорки. А когда дочь начала настаивать, заявила ей прямо:
– Знаешь, у меня не девять жизней, а только одна. И я намерена провести ее как-то иначе, чем таскаясь с тобой по примерочным. Будешь готова, дай мне знать. Я всех соберу и привезу к тебе в салон, где мы шумно восхитимся твоим выбором, одобрим его, а потом Игорь все оплатит.
Эдита тогда на маму немножко обиделась. И они даже немножко поссорились. Но в целом Эдита понимала, нельзя так эксплуатировать терпение своих близких. Но с другой стороны, а что ей было делать, если нужное платье упорно не находилось? Девушка даже подумала, что дело тут в цвете. Ну не идет ей белый, бывает такое. Она стала экспериментировать с цветом. Красный, нежно-розовый, цвет под названием «брызги шампанского», кремовый и даже салатовый и лазурный – все они были ею испробованы, но результата так и не последовало.
И вот вчера, когда она бродила по просторам интернета, сердце у Эдиты наконец екнуло. Ей показалось, пока что еще только показалось, но все-таки раньше даже и не казалось, что она нашла заветное платье!
– Игорек, у меня есть хорошие новости. Я нашла свое платье! Сегодня сбегу с последней пары, и мы с тобой пойдем его примерять.
Игорь посопел в трубку, а потом нерешительно начал:
– Эдита, ты знаешь…
Не верит, что она не передумает насчет платья снова, мелькнула у девушки мысль.
И она торопливо перебила жениха:
– Клянусь тебе, на этот раз ошибки не будет! Адрес салона скину потом.
Что ответил Игорь, она уже не услышала. В этот момент в аудитории раздался длинный заунывный писк. Он то усиливался, то становился глуше. В фильмах таким звуком наши обычно пытаются запеленговать вражескую подлодку. Этот звук был необычен, никогда раньше такого не случалось.
И вдруг раздался недовольный голос Петра Семеновича.
– Кто-то в моей аудитории использует запрещенные устройства. Мой пеленгатор зафиксировал волны от его работы. Немедленно признавайтесь, кто притащил в аудиторию сотовый телефон и посмел им воспользоваться?
Ирка тихонько пискнула, а потом пихнула Эдитку под столом ногой. Мол, о тебе речь.
– Все, Игорек, не могу больше говорить, – шепнула Эдита. – Целую и люблю!
И она вынырнула из-под стола, одновременно пряча выключенный телефон в карман. Вынырнула и столкнулась глазами с подозрительным взглядом Петра Семеновича.
– А что это вы, Скоробогатова делали под столом?
– Карандаш у меня упал. Поднимала.
И Эдита с готовностью продемонстрировала карандаш, который был кем-то обронен до нее. Петр Семенович с подозрением посмотрел сначала на девушку, потом на карандаш. Но так как раньше Эдита ни в чем предосудительном им замечена не была, он решил на первый раз ограничиться устным предупреждением, адресованным не конкретно ей, а вообще всем.
– Смотрите, чтобы больше этого не повторялось. Ну-с! Пожалуй, начнем!
И почти две сотни голов склонились над конспектами, стремясь успеть за быстрой мыслью Петра Семеновича. Эдита последовала общему примеру. Но машинально строча в своей тетрадке, она все думала, зачем же Игорь ей все-таки позвонил? Ведь он знал, что во время занятий ее лучше не тревожить. И без крайней нужды никогда этого не делал. А тут позвонил. И зачем? Сказать он ей так ничего и не сказал.
