– Ничего, замуж выйдешь, свекруха всему научит, – успокоила её та.
Замуж? Маша покраснела.
– Да не рдей ты так! Все там будете, кто ещё в девках бродит, – засмеялась Валентина.
Она ловким движением выдернула из печки этот страшный ведёрный чугун и поставила на припечек. Работа закипела.
Из репродуктора неслись бравурные марши, потом их сменили песни советских композиторов. Маша повеселела и даже стала подпевать:
– Эх, хорошо в стране советской жить…
– Ты уверена? – покосилась на неё Валентина.
– Что? – не поняла Маша
– Ты уверена, что в стране советской жить хорошо?
Ну, Валентина, вот даёт! Кто же в этом не уверен? Шутница, однако.
Но Валентина смотрела как-то непривычно серьёзно и, кажется, ждала ответа.
Ответ последовал. Он был похож на политинформацию о достижениях нашей великой и могучей, на фоне которых загнивающий капитализм кажется совсем гнилым, и…
– Хватит, – поморщилась Валентина. – А если серьёзно?
Маша опешила:
– Так я серьёзно и говорю.
Валентина посмотрела на неё долгим взглядом, вздохнула и продолжила мыть посуду.
***
Мария до сих пор не может понять, как могли зомбировать целое поколение? Её поколение! Как умудрились целому поколению забить мозги идеологическим бредом марксизма-ленинизма и научного коммунизма? К счастью, ей, Марии, встретилась Валентина.
Не раз они вели полемику на тему «Я другой такой страны не знаю».
Но однажды Валентина, раскалившись добела от спора с идейной Машей, в порыве ярости швырнёт ей в лицо самиздатовский «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына.
– Возможно, я скоро увижу твою родину – от таких, как ты, с запудренными мозгами, можно ожидать чего угодно! Заяви на меня в КГБ – награду получишь! Но прежде узнай правду о своей партии и подумай, куда она нас вела и продолжает вести!
Открыв дверь пинком, Валентина выскочит из хаты. Постоит, остудит гнев на холодном ветру, вернётся назад, сядет рядом и устало произнесёт:
– Прячь и никому не показывай. Иначе вместе загремим.
– В Сибирь?
Маша хотела шуткой стереть то, что вдруг развело их в разные стороны. Она любила Валентину. Но Валентина шутки не приняла и ответила очень серьёзно:
– Нет, милая. В психушку.
Валентина тоже любила Машу.
«Архипелаг ГУЛАГ» потрясёт идейную комсомолку. Она поймет, что отец Никодим сгинул не по ошибке – его перемололи беспощадные жернова системы. И не его одного.
Положив прочитанную хронику под матрац, Маша вытащит из кипы общих тетрадей одну, со своими стихами, найдёт самое патриотическое, написанное в пятом классе, пробежит взглядом по последнему четверостишию.
Я буду жить, как нам Ильич велел,
Честно буду жить и хорошо учиться.
И у порога самых трудных дел
Совет вождя не даст остановиться!
Этот бред она читала на школьном концерте, посвящённом Дню Советской Армии и Военно-морского флота. Ей тогда долго аплодировали.
Девушка поморщится, как от зубной боли, и начнёт вырывать листы. Вырывать не читая. Вырывать спокойно и методично. Груду скомканной бумаги отнесёт бабке на растопку.
Потом она узнает о диссидентах и о наказании за их инакомыслие. Местом отбывания наказания им назначается дурдом. Пожизненно. Там, в психзоне, есть всё, чтобы эти люди, действительно, стали психбольными.
***
Валентина была инакомыслящей. Истинную правду о партии она узнала, будучи ещё студенткой.
Университетское общежитие гудело потревоженным улеем: у Савчука из 111 комнаты нашли литературу, порочащую наш государственный строй! Советский студент, комсомолец, читает это и даже распространяет! Уму непостижимо! Долой его из нашего университета! Долой тех, кто жил с ним в одной комнате – они не могли не знать, что лежит под матрацем на его кровати! Нет им места в рядах будущих строителей коммунизма! Благодаря бдительности нашего товарища эти негодяи разоблачены!
