– Поверь мне, люди меняются. И самые лучшие встают на неверный путь.
Под таким же жутким давлением состоялся их первый совместный выезд из особняка. Последние десять лет Вивьен была предоставлена самой себе и успела познать прелести свободы. За ней приглядывали люди Консуэллы – где-то там, из параллельной вселенной. Они не следовали за ней по пятам на расстоянии двух шагов, она не чувствовала их тепла и дыхания прямо у себя за спиной. И Вивьен это нравилось. Она любила свою независимость, которую сейчас у нее отбирали.
– Кого ты защищал до меня? – Вивьен покинула автомобиль – ее провели до него под конвоем, – и посмотрела на Дарнела Вона. Они возвращались с занятной встречи с одной живой, но болтливой журналисткой, когда Вивьен потянуло узнать телохранителя получше.
Господин телохранитель криво улыбнулся, чем заставил усомниться в нем сильнее.
– Одного небедного человека.
– Как его зовут?
– Прости, это конфиденциальная информация.
– Какая же она конфиденциальная, если прописана в твоем резюме и с ней ознакомился весь отдел безопасности, а заодно и Консуэлла?
– Вот и поинтересуйся у них.
– Я поинтересуюсь, – заверила Вивьен. С этой учебой ей было совсем не до его личного дела. Но она обязательно с ним ознакомится. – Только почему не желаешь рассказать лично? Не хочешь мне врать?
Он долго в нее всматривался и наконец ответил:
– Может быть.
Может быть? И это все?
Затем озвучил свой вопрос:
– Почему называешь бабушку Консуэллой? Не слишком ли это не по-семейному?
– А как мне ее называть?
– Бабулей?
– Ты видишь в ней бабулю? – Вивьен выгнула бровь. – Если еще не заметил, сообщаю, что между нами непростые отношения, и они выходят за рамки семейных. Я вижу в ней стального человека, великого босса и решалу всех наших проблем. Когда мы обсуждаем деловые вопросы или когда я думаю о ней в рабочем ключе, она всегда для меня Консуэлла. Бабулей она остается лишь глубоко в моей душе. Настолько глубоко, что сложно откопать.
– Забавно.
– Очень. Так что не пытайся состязаться со мной в остроумии.
– Не буду.
– Вот и отлично. Как давно ты работаешь телохранителем?
– Давно.
– Давно это сколько?
– Общие ответы с тобой не проходят?
– Люблю конкретику. Так сколько?
– Лет двадцать?
– Ты у меня спрашиваешь? И сколько же тебе лет? Выглядишь не старше тридцати пяти. Или твой послужной список начинается с защиты бездомных котов во дворе?
Он вновь улыбнулся глазами. Большей искренности Дарнел Вон не выказывал.
– Ты точно телохранитель? Твои ответы продолжают убеждать меня в обратном.
– И какова же твоя правда?
– Что ты шарлатан.
В один из дней с ней связался Габриэль. Перед поездкой в Радлес она оставила ему голосовое сообщение: предупредила, что будет отсутствовать некоторое время из-за дел, связанных с учебой. Говорить с ним лично желания не было, да и знала, что он не сильно расстроится, а только изобразит показное расстройство, как делал всегда. Таким был Габриэль – эгоистом, который придерживался социальных норм и правил игры, установленных обществом.
Так и вышло: Габриэль немного поныл, но возражений не озвучил. На этом их разговор через голосовые сообщения завершился.
Теперь он позвонил ей сам. Вивьен даже удивилась, ведь успела позабыть, что состояла в отношениях.
– Малышка, куда ты пропала? Я тебя обыскался.
Как давно она не слышала этот елейный голос с ленцой.
– Уже не помнишь? Я же говорила, что поеду собирать материалы для своей научной работы.
