веснушки. Плохо различимые под загаром.
Женя отодвинулась. Так. На всякий случай. С ним невозможно чувствовать себя
спокойно. Все время что-то тревожит. Как репей под задним карманом штанов…
– Ну и почему резал? Несчастная любовь? – поддела его Женя.
– Разве может любовь быть несчастной? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Значит, ты это делал просто так, из удовольствия?
– Ну, зачем же для удовольствия, существуют другие пути, – Игорь протянул руку. Женя
съежилась. Он снял что-то с ее волос. Показал на ладони. Сухая веточка… – Я работал на
одного волшебника. Что такое магия на крови, знаешь?
– Конечно. Например, когда девственниц того, – Женя чиркнула себя по горлу ребром
ладони.
– Я похож на девственницу? – фыркнул он.
– Ну… не совсем, – замялась Женя. – Но ведь был же когда-то.
– Это было очень давно.
– Ой-ой-ой, какие мы, Бандерас рядом и не ночевал!
– Когда магу нужна была кровь, я резал себе вены, – просто продолжал Игорь. Арбалет
он уже собрал, и теперь его длинные пальцы нежно ласкали точеное тело убийственной
игрушки.
– Сколько тебе он за это платил? – поморщилась Женя.
– А он и не платил, – Игорь безмятежно пожал плечами. – Я был рабом. У меня на шее
был симпатичный такой ошейник. Чуть дернешься не туда, куда нужно – враз шею сломает…
– Рабом? – Женя поежилась. Рабом – это серьезно. Помнится, в школе по истории
проходили… – Ну и что с ним стало, с магом этим?
– А что с ним станется? Жив здоров. И еще лет пятьсот протянет не чихнувши. Маги, они
живучие, детка, – в ухмылочке Игоря, кривившей четко очерченные губы не было напряжения.
Язвительность, бесшабашность. Его забавляла Женина реакция.
– Он тебя… бил? – тихо спросила она.
– А как же! Меня да не бить, кто же выдержит?! Во! Смотри! – он лихо сдернул рубаху и
повернулся спиной. Загорелая кожа, обтянувшая внушительный рельеф мускулов, исчеркана
полосками шрамов.
– Да-а, – не нашлась что сказать Женя.
– Свести бы надо, – пошевелил лопатками Игорь. – Да все руки не доходят, – он сунул
рубаху в мешок, поиграл мышцами. – Все одно жарко будет. Хочешь подзагореть, а то бледная,
как упокойница?
– Нет, спасибо, – такие литые рельефные тела Женя раньше видела только в глянцевых
журналах. И стервец знал, что привлекателен! Знал! Женя тряхнула головой, дабы изгнать
грешные мысли.
Игорь вскинул мешок за спину, положил двуручник в ножнах себе на плечи, свесил на
него руки.
– Ну что, двинули, детка?
– Слушай, ну ты полегче, какая я тебе детка? – возмутилась Женя. Все же паршивцу
надлежит вбить немного почтения к себе. Хоть он и спаситель и все такое… А то ишь – сначала
котелок мыть заставляет, потом ему пятки чесать понадобится! Вот так они, мужики, на шею-то
и садятся! – Это кто из нас кому еще детка! – пробурчала она.
– Люблю строгих женщин, – верзила закатил глаза и поцокал языком. – Прикинь:
высокие ботфорты, кожаные трусики, топик на шнуровке и хлыстик в руках. Тебе бы пошло, а?
– Разумеется! В комплекте с шипастым ошейником для тебя! – Женя покровительственно
похлопала его ладонью по животу. И гордо вздернув нос, двинула по дороге.
– Язвочка моя, двенадцатиперстная, – нежно пропел он за спиной.
