Там, в отсветах приглушенного света, сидит мать-героиня, излучая персиковое сияние.
И я глаз от нее оторвать не могу.
Вся такая черноволосая. В персиковом платье с вырезом до, бл*ть, пупка. Очень притягательная. И симпатичная. В ухе жемчужная сережка-гвоздик, прямо как вишенка на торте, а на запястье браслет с цветными бусинами. Немного детский, но мне неожиданно нравится.
Вот как она здесь оказалась?
И что это за недоделок рядом с ней? Ему сколько? Двадцать? Я, мать его, скучно живу.
Она смуглянка. Прямо долбаная гаитянка, чтоб ее!
Кожа на три тона темнее моей. Очень теплая на вид. Я бы хотел ее потрогать. Кожу, я имею в виду.
– …в общем, мне предложили брать эти интервью, – отвлекает Анюта, делая глоток вина. – Но я не уверена. Как мне перемещаться по стране? Не в эконом же классе? А перелеты неоплачиваемые…
Почесываю клык языком, усилием воли заставляя себя отвести взгляд от блестящих темных волос, которые просто супер мягкими и блестящими волнами рассыпанных по спине Нектаринки. Их тоже хочу потрогать.
– Хочешь, чтобы я оплатил тебе перелеты? – рассеянно спрашиваю Аню, возвращаясь к еде.
– Артем, – журчит она. – Это ты сказал, не я…
Киваю головой, погруженный в себя.
Этот сопляк жрет ее глазами, честно деля внимание между загорелыми сиськами и зелеными глазами. За ним уже можно подтирать слюни. Сосунок.
А она все время что-то тихо ему рассказывает. Такая, блин, святая простота.
Такая покладистая.
Но больше всего меня сейчас бесит другое.
Эта засранка на меня ни разу не взглянула. Правую половину тела у нее будто парализовало, из этого заключаю – она точно знает, где я нахожусь.
Сцепляю зубы. Кто-то должен сегодня огрести.
– Я не печатный станок, Анют. Оплачу за три месяца, дальше сама, – безапелляционно выношу вердикт, глядя в ее идеально подведенные большие глаза.
– И что я должна делать «дальше», по-твоему? – возмущается она, дуя губы.
– К тому моменту ты уже должна начать зарабатывать, если я все правильно понял, – отвечая, забрасывая в рот сочный кусок стейка.
Аня фыркает, вставая.
– Пойду, носик припудрю… – обиженно объявляет она, уходя курить.
Ненавижу эту ее привычку.
Я не жадный. Но в последнее время она совсем краев не видит. Не слишком ли легко ей все в жизни дается?
Прогоняю из башки это старперское дерьмо и поднимаю глаза.
Нектаринка по-прежнему на меня не смотрит. Никакой реакции вообще.
Задумчиво жую.
Чем я занимаюсь?
Хочу пойти и лечь спать. Я устал за эти три дня как черт. Не жалуюсь, но я ведь тоже человек.
Сегодня, к примеру, на меня попытались наехать менты по поводу заповедника. И это был совсем не цивилизованный разговор. Мне обещали вырвать яйца и засунуть их мне же в жопу. Это дословно.
Долбаные ушлепки.
Рука моя непроизвольно сжимается в кулак.
Это они будут жрать собственные яйца, пидо*сы. Вместе со всем своим генеральско-полковническим составом.
Обвожу глазами зал и нахожу парней Кирилла. Они сидят у больших балконных окон, которые закрыты, потому что сейчас уже совсем не жарко.
Глаза опять приклеиваются к стройному персиковому силуэту.
Я совершенно точно не собираюсь связываться с матерью троих детей, пожирательницей моего терпения и обладательницей просто опупенных сисек и задницы, которые мерещатся мне повсюду.
Трудно сформировать более внятную позицию, когда у тебя стоит на чужую женщину. Кстати, сосунок в курсе, что я за их столиком третий лишний.
