С каких это пор мужчины Москвы стали подвозить просто так девуше по домам? Блии-и-ин, вот это я влипла. А вдруг это маньяк? И не вдруг, а точно маньяк. Рука непроизвольно хватается за нож, так, на всякий случай. Стараюсь говорить без дрожи в голосе:
–Спасибо, я справлюсь сама. Не буду вас утруждать.
Но «олигарх» не привык уступать:
– Ничего страшного я с вами делать не собираюсь. Не глупите и садитесь в машину. Звони подруге, отцу, матери или кому-то еще, если так боишься, они встретят возле дома. Я в машине, жду пять минут.
Аха, как же! Уже на «ты» как плавно перешел, гад. Еще и настойчиво так зовет. Точно что-то замышляет. Что делать? У меня здесь нет никаких знакомых, способных помочь. На всякий случай звоню Ангелине. Не берет трубку. Незаметно подхожу к окну. Стоит около машины. Незаметно фоткаю его и отправляю Ангелине с голосовым сообщением о маньяке, который преследует меня. Пишу номера шикарного авто. Раздумываю: если она ночует у своего Алеши, то на телефон даже не посмотрит. А умирать мне ой как не хочется, поэтому отправляю голосовое и фото еще и Аркадию Андреевичу.
Закрываю двери кофейни на засов. Маловероятно, что поможет. Но вдруг? Пять минут. Ровно пять минут «олигарх-маньяк» стоит на улице, а затем идет к кофейне. Успокаиваю себя тем, что я в закрытом помещении, а в руках меня острый нож, но… через минуту дверь легко открывается под напором моего нового знакомого. Не-ет, от былого равнодушия остался только след. В неравном бою он легко отбрасывает нож, который я сжимаю изо всех сил, тот летит на пол, рука ноет, но маньяк крепко сжимает и буквально тащит меня до машины. Блокирует выход, запирает на ключ кофейню, садится в авто. И черт меня дернул рыпаться в сторону мегаполиса! Дожила бы в своих Барсуках аж до 90 лет, как моя бабушка. А сейчас… найдут меня в какой-нибудь канаве и завтра сообщат об этом в новостях. Даже посмертной славы не получится – таких дурочек как я в Москве немерено.
«Олигарх» заводит машину, удостаивает меня краем взгляда и примирительно говорит:
– Хватит дрожать, ничего с тобой не будет. А вот если бы осталась здесь да ночью пешком прошлась, я за твою жизнь не ручался бы. Называй адрес, где живешь?
Внутри теплится надежда на то, что я останусь жива. Мне даже кажется, он вообще меня не тронет. Но на всякий случай держусь отстраненно, называю улицу, номер дома, и, – о чудо! – он тоже не показывает никакую заинтересованность. Высаживает возле подъезда, и так и не дождавшись никакого «спасибо» уезжает обратно.
Я чувствую неимоверную усталость, будто пережила какой-то катаклизм. Как я поняла, Геля ночует у парня, поэтому, быстро приняв душ, проваливаюсь в сон. Чертово полнолуние! Смутно помню, как сквозь сон отключала телефон, но мой сон настойчиво перебивают звуки. Какого черта, у меня заслуженный выходной! Мне мерещится, будто в квартире кто-то есть. Уже утро? Поднимаю глаза: часы показывают три утра. Я спала всего 4 часа. Что такое, Гелькин встревоженный голос снова и снова посторяет мое имя! Зевая, выхожу в коридор и выпадаю в осадок: Геля и Аркадий Андреевич смотрят на меня как на привидение, и если сначала Гелька радостно визжит, что я жива и никакого маньяка не было, то Аркадий Андреевич укоризненно качает головой и уходит к своей супруге с мигренью. Почти что следом снова играет мелодия телефона, по которому знакомый незнакомый голос, тихо, с едва вскрываемым гневом задает вопрос:
