– Раздвинь, иначе я сам это сделаю!
– Нет!
Андрей усмехается и, навалившись на меня всем телом, входит до самого основания. Я тут же жалею о том, что не выполнила его приказ.
– Не надо! Отпусти! – стону от того, что мне некомфортно и больно и всё ещё пытаюсь выбраться из-под него.
Когда он переворачивает меня на бок, сил уже не осталось. Я почти без сознания. Закрываю глаза, тихо всхлипываю. Он приподнимает мою ногу и снова оказывается во мне. Теперь он двигается плавно, без резких выпадов. Наслаждается.
– Хорошо в тебе, – шепчет мне на ухо, и я слышу в его голосе улыбку. Поигрывает пальцами с клитором, чуть надавливая на него. Я хочу, чтобы это, наконец, прекратилось, а Андрей, похоже, получает удовольствие от того, как сильно меня замучил. – Маленькая, сладкая девочка. Мне нравится иметь тебя без резинки.
Когда наступает рассвет, я уже полностью обессилена, не могу даже глаз открыть. Не могу пошевелиться. Всё тело болит, и я с ужасом осознаю, что бежать мне некуда. Моё платье изорвано в лоскуты, куда я пойду в таком виде?
Сажусь на постели, обняв себя руками. Сглатываю слёзы.
– Можно мне такси вызвать? Пожалуйста, – прошу его тихо, пока он собирается в душ.
– Сама вызови, – на подушку рядом кидает несколько крупных купюр и уходит в ванную комнату.
Я всегда верила в людей. Нет, я не смотрела на мир в розовых очках. Но я знала, что помимо злых людей есть ещё и добрые. Добрые, красивые внутри и снаружи…
Я ошибалась. Красивый снаружи человек не обязательно добрый. Он может быть уродливым внутри.
– А у вас точно есть деньги, чтобы расплатиться? – с подозрением взглянул на меня водитель такси, вызывая внутри волну обиды и разочарования.
– Есть, я протянула ему смятую купюру, отвернулась к окну. Хорошо, что у меня было немного денег с собой. Иначе пришлось бы брать их у Андрея. Но я не взяла и от этого легче. Я не шлюха, за которую он меня принял. Не шалава, к которым он привык. Я была девственницей в конце концов!
Вновь защипало глаза от слёз. Нет. Я не буду плакать. Я просто приеду домой, отлежусь как следует, отосплюсь, наемся чего-нибудь сладкого и забуду. Забуду обо всём, что случилось. Вычеркну прошлую ночь из памяти и продолжу шагать вперёд, к намеченным целям. Ничего не было. Мне всё привиделось. Приснилось. А то, что больно в душе и сердце – пройдёт. Как пройдёт и боль в теле.
Но как бы я себя не успокаивала, где-то глубоко внутри я чувствовала, что уже не буду прежней. Никогда. Я запомню его лицо и буду видеть его каждую ночь. Его лицо и то, что он со мной делал.
– Приехали, – водитель взглянул на меня в зеркало заднего вида.
– Хорошо… – я открыла дверь с ужасом представляя, как на меня сейчас будут смотреть люди.
Вышла из машины, прикрывая разорванное на груди и на бедре платье. Направилась в ошмётках одежды к подъезду, кусая губы и щеки изнутри. На лавочке, как обычно, восседали бабушки-соседки. Увидев меня, они замолчали, немо уставились на платье, а я, тихо поздоровавшись, пробежала мимо. Уже в подъезде прислонилась к стене, беззвучно заплакала.
– Ты видела её?
– Вот ужас.
– Ещё и на такси приехала. Видать хорошо зарабатывает.
– Тьху ты, шалава!
Я сжала кулаки, стиснула челюсти. Плевать на них и на их мнение. Они ничего обо мне не знают.
После третьего по счёту отгула мне пришлось выйти на работу. Притворившись простуженной, я избежала всех допросов и сплетен. Но работать не хотелось. То и дело я смотрела на входную дверь, ожидая увидеть там его… Но он не появлялся, и я даже начала понемногу отходить.
