Я вздохнул, заерзал на табурете, и он скрипнул подо мной. Вроде не такой тяжелый – метр восемьдесят два, восемьдесят пять килограммов, вдруг пришли мне на ум мои исходные антропометрические данные. Надо же, память начала возвращаться!
– Тебе нужно что-то вспомнить и сделать, тогда… – договорить Армену не дали.
Дверь в таверну скрипнула, и быстрым шагом ввалился помятый мужик с красной рожей в странных брюках и ботинках, но в синей накидке дружинника поверх серой холщевой рубахи.
– Армен, выручай, родной, – взмолился тот и протянул трясущуюся руку, – трубы горят, сил нет, а мне на стену идти через час, плесни…
Тут вошедший покосился глазами на меня, видимо, признав постороннего. Армен молча покачал головой, встал, шаркая ногами в тапочках, прошел за стойку, повозился там немного и поставил стопку с мутной жидкостью.
– Спасибо, братуха, век не забуду! – дружинник радостно схватил стопарь, лихо опрокинул его внутрь. Крякнул, перекрестился, положил на стойку медную монету и быстрым шагом покинул заведение. Когда снова хлопнула дверь, кабатчик вышел из-за стойки, все так же шаркая, подошел ко мне и, посмотрев в глаза, сказал:
– Ты смотри, никому, узнает Князь, проблемы будут. Нельзя тут самогон гнать.
Я только усмехнулся. Вот уж на самогон и незаконную торговлю крепким алкоголем мне было точно плевать с высокой колокольни. Но я строго погрозил Армену пальцем и, придвинув табурет, жестом показал ему, чтобы присел рядом.
– Ну что, давай по порядку, рассказывай, что ты там мне посоветовать хотел?
Примерно через пару часов я вышел из заведения Армена и уверенным шагом пошел в сторону крепостной башни. Помылся я в самодельном душе на заднем дворе. Обычная бочка стояла на крыше сарая, вот такое вот изобретение цивилизации в средние века. Вода была прохладная, но вполне себе комфортная. Натерся куском своего мыла, смыл прохладной водой, вытерся чистым полотенцем, а вот одеться пришлось в свою старую одежду. Новой пока не обзавелся. Намотал портянки, и снова пришлось надевать эти ужасные сандалии. Ничего, скоро откроется местный рыночек, там и прикуплю обновки.
Первым делом я пошел в штаб Дружины. Нужно было забрать своего коня и уладить формальности. Дорогу я знал, как пояснил кабатчик, штаб был рядом с главной башней, через которую я и заходил в ворота. Охрана у башни не обратила на меня никакого внимания, лишь кто-то кивнул головой, когда я спросил, как пройти в канцелярию. Поднялся по деревянной лестнице на стену, потом свернул в сторону башни и с усилием открыл массивную, обитую железом дверь. Со скрипом дверь поехала внутрь, пропуская меня, и сразу же я чуть не споткнулся о высокую ступеньку и ударился головой в низкий потолок. Крепость точно была старинной, не стали бы такие низкие дверные проемы делать сейчас. А люди раньше росточком пониже нас были, факт. За столом сидел и зевал мужчина в синем кафтане и с длинными черными волосами. На вид ему было лет около сорока, не больше. Морщинистое лицо и редкая козлиная бородка. Просто древнерусский писарь. В комнате были деревянные полы, шкаф в углу и небольшое окно, из которого проникал неяркий свет внутрь башни. На стене стоял массивный светильник, вмонтированный в камень, но все свечи в нем не горели.
– А, Самурай явился, – зевнув, равнодушно сказал сидевший за столом писарь, – коня назад хочешь?
Я кивнул головой, и он продолжил, – сейчас бумагу выпишу, на конюшне заберешь. Только проверь, чтобы не подменили. У Черного Всадника знатный коняга был, раза три от погони уходил, – подмигнул мне писарь и черкнул что-то на куске бумаги гусиным пером, макнув его в стоящую тут же чернильницу, – кстати, на кой он тебе сейчас? Конвой в Вавилон завтра утром, с утра и заберешь завтра.
