По развилкам русской истории - страница 3

Второй путь предполагал союз равноправных общественных групп или племён на основе заключенного между ними договора. До таких межплеменных отношений дело в то время еще не дошло, и эта дорога к объединению славян, к сожалению, была заказана. Была еще и третья дорога, когда можно объединиться вокруг кого-то сильного, отдавая ему свою преданность или расплачиваясь своими богатствами. Такой путь в то время был очень распространен, он носил имя «данни-чества». Слабые платили дань сильному за свою безопасность. Например, Господин Великий Новгород получал дань от угро-финских племён, живших на севере Восточной Европы. Вариант «данничества» подходил восточнославянским племенам того времени, но у него был крупный недостаток – он не был дорогой для образования самостоятельного государства. И об этом должны были задумываться наиболее, как сейчас говорят, «продвинутые» славянские вожди, поскольку у них перед глазами были примеры сильных западных и восточных государств. Для его создания славяне пошли другой, четвёртой дорогой, отличной от описанных ранее. Были приглашены предводители со стороны, имеющие сильное вооруженное формирование – дружину и связи среди западных властителей. В этом варианте было свое преимущество: опыт и сила пришельцев направлялись на защиту от внешнего врага и наведение внутреннего порядка. При этом исключалась возможность геноцида местных племен, поскольку за пришельцами не стояли их многочисленные сородичи. Власть оставалась поделённой между местными вождями и пришельцами на обоюдовыгодных условиях. При их нарушении со стороны пришельцев за местными оставалось право отозвать их или прогнать силой; при невыполнении условий местными вождями «гости» покидали «хозяев». При благоприятных отношениях между договаривающимися сторонами сплав местной и пришедшей элит давал возможность создать государственную власть, что, в конце концов, и произошло. Именно это и позволяет нам считать, что при создании русского государства не племена выбрали государствообразующую дорогу, а дорога – их. Быть может это Божье соизволение и стало гарантом многовекового существования русского государства. Была исключена или, по меньшей мере, существенно понижена степень вражды между разноплеменными людьми, вошедшими в одно государство. Ведь именно огонь этой вражды сжёг связи между западноевропейскими племенами, силой загнанных в Священную римскую империю. В создаваемом новом славянском государстве огонь вражды не разгорелся.

И все-таки, откуда пришли новые люди, вокруг которых началось объединение славянских племён? Вопрос интересен для русского человека, и вокруг этого вопроса, в основном, идут баталии между историками и интерпретаторами истории.

Начнем разбираться с того, что пришельцы не принесли с собой своих богов, а молились славянским, языческим. Можно сделать вывод о том, что они не очень отличались от богов их родины, и это становится первым аргументом в пользу прибалтийской версии. Вторым аргументом можно назвать язык общения между варягами-пришельцами и местным славянским населением. Трудно представить, что рядом с варяжскими князьями и их воинами присутствовали переводчики-толмачи, ведущие синхронный перевод со славянских наречии на германо-романский язык. Обе стороны должны были хотя бы понимать друг друга, что характерно, скорее всего, для народов граничащих друг с другом. Третьим аргументом в пользу прибалтийской версии может быть предположение о близости письменности пришедших варягов и, как минимум, новгородцев. Все они пользовались так называемым “русским письмом” – глаголицей. По всей видимости, она существовала в Новгороде. Не мог же город, основным видом занятий которого являлась торговля, не иметь письменности. Вполне вероятно, что на глаголице (либо на подобном алфавите) писались торговые договоры.