Ульяна даже закудахтала от смеха:
– Совсем глупенький? Не догадываешься?
Антон догадывался. То, что он принял вначале за поручни для занятий аэробикой или другими упражнениями, оказалось, имеет совсем другое предназначение. На поручнях были развешаны плетки, плети, хлысты, и даже розги тут имелись. Связанные пучком, они должны были очень больно шлепать.
– За-зачем тут все это?
– Для развлечения, конечно же. Для чего же еще!
– Это для пенсионеров?
У Антона даже челюсть отвисла, а Ульяна прямо согнулась от хохота:
– Ой, ты бы себя видел со стороны! Ну, ясное дело, что для них. Но старички сюда и не заглядывают. Хотя уверена, многие были бы совсем не прочь. Вот только с кем им тут развлекаться? Друг с другом? Возможно, дойдет дело и до этого, но пока что воздерживаются. А девушек или юношей по вызову им приглашать не разрешается. Так что это не для них развлечение, это только для нас с тобой.
– Но я не хочу!
– А кто тебя спрашивает!
Она снова схватила Антона за руку, и прежде чем он успел вымолвить хотя бы слово, уже оказался пристегнутым наручниками к поперечной перекладине.
– Отпусти!
Антон попытался схватить Ульяну, но действовать мог только одной рукой, и девушка ловко ускользнула. Хуже того, она как-то умудрилась пристегнуть и вторую руку Антона. Глядя на свои прикованные руки, Антон молчал. Что-то такое крутилось у него в голове, что-то связанное именно с наручниками, но вот что… Этого он сейчас совершенно не мог припомнить, потому что все мысли целиком и полностью заняла собой Ульяна. Весело резвясь, она выбрала среди плеток какую-то поменьше и хлестнула ею Антона по спине.
Несмотря на то что на нем была рубашка, а поверх нее еще и фирменная униформа из тонкой шерстяной ткани, Антон взвыл от боли.
– Что же ты такой нежный, – проворковала Ульяна и с размаху огрела его еще раз.
Теперь удар пришелся пониже спины. Он был не таким болезненным, но для самолюбия куда более чувствительным.
– А если так попробовать?
И Антон, к своему ужасу, почувствовал, как с него стягивают штаны. Почему-то подумалось о том, что зря он сегодня утром нацепил трусы с вышитыми на попе клубничками, которые купила ему заботливая, но, увы, ставшая к старости подслеповатой бабушка. Впрочем, за исключением этих ягодок, вышитых не на самом приличном месте, трусы были вполне себе мягкими и удобными.
Но все-таки лучше бы Антону было ограничиться сегодня простыми черными боксерами, потому что, увидев у него на заду клубнички, Ульяна звонко расхохоталась и шлепнула его очень больно.
– А ты еще тот фрукт!
И шмяк его чуть ли не со всей силы розгами. Антон дернулся, но наручники держали его крепко. Пришлось терпеть порку. И чем он заслужил такое? Антон чуть не плакал. Удары не были такими уж болезненными, можно было и потерпеть, но чего ради? Почему он должен терпеть унижение из рук этой чокнутой? Пора положить безобразию конец.
– Стой! Стоп, я сказал!
Но это привело Ульяну в еще больший азарт. Теперь удары впивались в тело Антона куда сильнее. Он стиснул зубы и молча терпел. От боли и унижения на глаза у него и впрямь навернулись слезы.
Наконец Ульяна выдохлась.
– Ну как? – спросила она, тяжело дыша. – Понравилось?
Антон кивнул, стараясь, чтобы глаза не выдали его истинных чувств. Впрочем, от стоящих в них слез Ульяна все равно бы ничего не разобрала.
– Какой-то ты кислый! По-моему, ты недоволен, – заявила Ульяна. – Мало я тебя отстегала. Продолжить?
