По следам Драула - страница 8

К полудню одна из женщин принесла нам обед. Тот же хлеб, густое взбитое коровье молоко и тонкие ломтики вяленого мяса вместе с кувшином сока. Какой бы знакомой временами не была здешняя еда, её вкус был почему-то насыщеннее и ярче чем в городах. То же молоко, то же мясо. Но я будто ел нечто совершенно иное. Словно никогда до этого момента не пробовал ничего похожего. Может у них имеются какие-то особые знания и для приготовления пищи?

После еды и небольшого перерыва мы принялись распиливать вековое бревно. Создавалось впечатление, что для здешних мужчин это обычное и легкое дело. Думаю, без меня, они бы уже управились. Но мы все делали медленно и неторопливо, ориентируясь на мой темп. Мидри приходил проведать меня, даже похваливал, но, скорее всего, он просто надеялся, что я останусь к вечеру без сил. Хитрый старик. И очень мудрый. Видно, что прожил много лет.

Завершить запланированную работу до заката мы так и не смогли, а с заходом солнца вся работа в деревне прекращалась. Как я ни настаивал на продолжении, мне запретили даже говорить об этом и направили ко вчерашнему костру, у которого уже собралась целая очередь с глиняными горшками. Каждому подходившему наливали полный горшок того, что местные назвали супом, та самая жидкая еда, а получив свое, люди расходились по домам. Староста стоял в самом конце очереди, что очень меня удивило, разве не лидер должен был получать еду первым? Или же у них всегда был достаток, что он был уверен в получении своей доли? Картина не укладывалась в моей голове. К котлу мы подошли вместе. Он за едой, а я вместе с ним.

– Ну и как тебе рабочий день? – Он явно насмехался. Я был грязным, потным и липким. Из волос можно было бы вытрусить целую горсть опилок. Но вместе с тем я ощущал такую невообразимую легкость в душе. Даже не знаю, что еще мне нужно сделать, чтобы снова испытать похожее чувство.

– Хоть и устал, но чувствую себя потрясающе.

– Потому что ты хорошо потрудился.

– Но я и раньше работал на производствах и в полях. Мне знакома усталость и чувство гордости за свой труд. Сейчас не это. Ощущается все совсем не так. И я не горжусь собой, потому что только замедлял общую работу.

Мой собеседник засмеялся. Мы шли медленно, не торопясь. К крайнему домику деревни, который заливала своим зеленоватым светом Мирная луна.

– В этом ты прав. Ты затормозил работу всей деревни. Обычно мы успеваем переработать за день одно такое дерево, чтобы отправлять одинаковое количество бумаги в башни каждую декаду. Завтра придется направить тебя в другое место. Возможно, поможешь добывать соль.

– Соль? Это еще один вид еды?

– Все вопросы после ужина, а про соль завтра и узнаешь.

Мы вошли в дом, где уже пахло так, что голод подступил к самому горлу. Пахло жареным мясом. Наконец, привычная мне еда. Правда, суп есть мне тоже пришлось. Точнее я и сам был не против. Такая жидкая еда насыщала уставшее тело гораздо быстрее, да и есть её было значительно проще.

После сытного, но молчаливого ужина, Мидри отправил меня за моим дневником и сказал ждать на заднем крыльце, а сам помог дочери убрать со стола, что тоже удивило меня в какой-то степени.

Нет, мы в городах не сваливаем всю работу по дому на женщин, но Мидри старейшина. Главный. Хозяин деревни. Отец своей дочери. Все это дает ему некоторую свободу от подобных дел. Так я привык считать. Так меня приучили считать. Я с детства знал, что более сильный, уважаемый или взрослый человек перекладывал свои заботы на всех, кто ниже его, но здесь было иначе. Именно самый уважаемый человек стоял в конце очереди за едой, именно главный помогал всем остальным. И мне это нравилось, пусть и вызывало смешанные чувства и путаницу в голове.