Пожав плечами, парень уныло произнес:
– А чего особенного? Показал, в какую сторону ей нужно идти. Не отворачиваться же…
– Понятно, не отворачиваться, – протянул Жилинский. – Как она выглядела?
– Симпатичная такая, в брючном джинсовом костюме и туфлях. Фигуристая очень.
– А лицо?
– Особенно я ее не рассмотрел, она в тени стояла. Но помню, что привлекательная.
Вырисовывалась нехитрая картина: сразу после звона стекла перед банком появилась девица с намерением отвлечь внимание вышедшего охранника. И ей это удалось в полной мере: глядя на ее формы, он позабыл на некоторое время про службу, про разбитое стекло и вообще для чего вышел на крыльцо.
Парня элементарно развели.
– А дальше ночное дежурство проходило без приключений?
– Именно так, – отозвался Никифоров.
– Что ж, давайте посмотрим, что там делается в хранилище.
– Нам тоже идти? – неуверенно спросил Потап и посмотрел на Михалева.
Тот в знак согласия кивнул.
– А куда же мы без вас, голубчики, – хмыкнул следователь по особо важным делам. – Кто-то же должен помочь нам разгрести все это дерьмо. Так что испейте свою чашу до дна!
Вошли в кабину лифта, просторного, будто однокомнатная квартира. Совершенно бесшумно заработал электродвигатель, и лифт ухнул вниз, отчего грудину обдало неприятным холодом. Потом где-то под самыми ногами что-то зашипело, и дверцы кабины открылись, приглашая к выходу.
– Приехали, – невесело сказал подполковник Северцев, когда двери лифта распахнулись.
– Нам сюда, товарищ следователь, – произнес Потап и, уверенно протопав по освещенному коридору, потянул на себя металлическую решетку, вдруг неприятно скрипнувшую.
– И что у вас там? – протянул Жилинский, зашагав следом. – Хранилище?
– Оно самое.
За ним, отставая на полшага, топал подполковник Северцев, а позади, с унылой физиономией, какая может быть только у человека, приговоренного к эшафоту, плелся Архип. Парня одолевали невеселые мысли.
Перешагнув порог хранилища, Афанасий Жилинский невольно присвистнул. Оно представляло собой удручающее зрелище. Иначе как разорением подобную картину не назовешь: большая часть ячеек была вскрыта, на полу валялись холщовые пакеты с банковскими печатями, поломанные ящики с вывороченными замками, разбросанные банкноты, а в самом углу, как если бы их специально сгребли в неряшливую кучу, лежали золотые монеты царской чеканки и какой-то бумажный мусор.
В увиденное трудно было поверить – взломан был один из самых надежных банков России. Преступники сумели одолеть трехтонную дверь и забраться в хранилище, имеющее с десяток степеней защиты. При этом каким-то невероятным образом им удалось миновать с полсотни видеокамер и оказаться внутри банка, находящегося под наблюдением охраны двадцать четыре часа в сутки. И это не говоря уж о том, что внутренний коридор хранилища перегораживала металлическая решетка с замками, которую тоже нужно было преодолеть. А у входа в банк стояла скоба металлоискателя, через которую обязан был пройти каждый посетитель. Дерзости грабителей оставалось только подивиться. Во всяком случае, они представляли собой весьма редкую породу преступников, с которой прежде сталкиваться не доводилось.
Афанасий Жилинский в задумчивости прошелся по хранилищу. В нем было тихо, как в склепе. Никто не решался прервать установившуюся тишину, лишь под ногами у Жилинского похрустывал и шуршал раскиданный грабителями мусор, футляры и коробочки для ювелирных украшений.
