— Что? — уставилась я на него, Тима, воспользовавшись моим замешательством, оказался в квартире.
— То и есть, — пожал он плечами, закрывая дверь и опираясь на нее, — младшая сестричка, которая терпеть не может мужиков. И только брат смог растопить ее сердце, потому с ним она безропотна и смотрит влюбленными глазками. Скажи, красавица, уж не поэтому ли Игорек тебя сплавил из своей квартиры?
— Что за бред, — искренне усмехнулась я.
— Расскажи мне про бред, — доверительно заявил Тима, разуваясь и проходя по коридору в кухню, я только головой покачала. Он сел и закурил, я замерла на пороге, скрестив на груди руки.
— В моей квартире курить нельзя.
— Время менять привычки, — хмыкнул он, поглядывая на меня, — так что у вас с братом?
— По какому праву ты вообще лезешь в нашу жизнь?
— Значит, что-то есть. Игорек перестал видеть в тебе ребенка? Я его понимаю, как увидел твою грудь в ресторане, так до сих пор забыть не могу. Лицо у тебя, может, невинное, а вот в остальном...
— Проваливай отсюда.
— Не спеши меня прогонять, — снова хмыкнул Тима, — я же с добрыми намерениями.
— Знаешь, куда ими выстилается дорога?
Он хохотнул.
— Ты мне определенно нравишься, осталось только выбить у тебя из головы чувства к брату.
— Заткнись, а? Нет у меня никаких таких чувств.
— Ой ли? — Тима смотрел лукаво.
— Я не обязана тебе ничего объяснять.
Он кивнул.
— Я и сам узнаю, что к чему. Может, ты ему и не сестра вовсе? Я Игорька знаю почти десять лет, о сестре он ни разу не обмолвился. Каждый новый год уезжал куда-то, да, но он нам плел, что любит справлять праздник в одиночестве где-нибудь за границей. Знаешь, никому в голову не пришло проверять его слова. А стоило, не удивлялись бы теперь.
— Я его сестра.
— Вообще, вы похожи, спорить не буду. Значит, тебя растила бабка?
— Да.
— Что же он тебя раньше не забрал?
— Спроси у него.
— Боюсь даже затевать разговор о тебе, Игорек начинает нервничать, опасаюсь, как бы стулом меня не огрел, — Тима посмотрел так трагично, что сумел рассмешить, — лед тронулся, господа присяжные заседатели, — заметил он, глядя, как я улыбаюсь, — улыбка идет тебе куда больше, чем сдвинутые бровки.
Он поднялся и подошел ко мне. Я сразу ощутила некоторую неловкость, потому что мое общение с мужчинами происходило исключительно в ночных клубах после выступления, и там я знала, как себя вести, чтобы дать отпор всем желающим провести со мной ночь. Тима к этой категории не относился, и были мы не в ночном клубе. Он меня рассматривал, склонив голову набок, блуждая глазами по моему лицу и телу, и я вдруг ощутила неизвестные доселе чувства. Сердце как будто замерло, и меня бросило в жар, дыхание сбилось. Я отвела взгляд, Тима усмехнулся.
— Ты меня хочешь? — спросил он негромко, наклоняясь ближе. Испугавшись, я вжалась в кухонный шкаф. Еще несколько секунд мы стояли так, потом Тима отошел и оперся о подоконник, глядя на меня с усмешкой.
— Тебе лучше уйти, — сказала я, он снова улыбнулся во все зубы и отправился в прихожую. Я даже не вышла, чтобы его проводить, услышав, как хлопнула входная дверь, доплелась до нее и закрыла замок. Некоторое время думала, стоит ли позвонить Игорю и рассказать о случившемся, но потом решила, что лучше промолчать. Ничего не произошло, а брат будет волноваться, еще поссорится с другом из-за меня. Кто знает, расскажи я тогда, что к чему, все могло сложиться иначе.
