В лифте Федора усмехнулась.
– Получается, по твоей милости я вынуждена с синяком под глазом ходить? К нам приезжала Лидия Владимирская.
– Лидка?
– Да, Лидка, – передразнила Люська. – Решив, что Федька любовница её отца, она накинулась на неё с кулаками.
Тоня молчала. В Люськиной комнате она села в кресло, продолжая изображать глухонемую.
– Тонь, долго будем в молчанку играть?
– А что говорить?
– Действительно, поговорить нам не о чем. Может, о погоде поболтаем?
– Не ёрничай.
– Тогда не тяни резину. Почему ты не рассказала полиции, что Владимирский приезжал к тебе?
– Ты рядом с машиной стояла, – сказала Федора. – Я помню.
– Ну стояла, я не отрицаю. Знаешь, в каком состоянии я была, дышать боялась. Когда Славу увидела, земля из-под ног ушла. Я ведь хотела всё рассказать, но испугалась. Меня бы подозревать начали.
– И решила перевести стрелку на Федору?
– А тебя допрашивали?
– Представь себе. Следователь уверен, что Владимирского задушила я.
– Прости.
– Твоё прости мне не поможет. Выкладывай, где и как ты умудрилась с ним познакомиться?
– Случайно столкнулись в аэропорту два года назад. Я мать провожала, Слава приятеля. Попросила у него автограф, он расписался, слово за слово… Телефонами обменялись.
– Банально, – протянула Люська.
– Ой, ладно тебе. Тоже мне, знаток в амурных делах. Если хотите знать, я первая ему позвонила. Да, первая! И не считаю это ошибкой. Слава был моим мужчиной, я о таком всегда мечтала. До него мне одни козлы попадались. То Лёшка, шиковавший на мою зарплату, то Мишка, который за год знакомства один раз сводил меня в ресторан, а потом полгода ныл, что за один вечер истратил целое состояние. Одни жлобы кругом, за копейку удавятся. Пригласят на ужин, а сами сидят, подсчитывают, на какую сумму ты наела, и как бы потом потактичнее намекнуть, что платить придётся поровну.
– Не с теми знакомишься, – сказала Люська. – Димке на меня никогда денег не жалко.
– Сравнила. Вам по пятнадцать, малы ещё. Лет через десять поговорим, посмотрим, как твой Димка изменится.
– Не каркай.
– Это жизнь.
– Знаешь, – вспыхнула Люська. – Если пошла такая пьянка, то мне не влом и самой за себя заплатить.
– Ты максималистка.
– И что?!
– А то. Женщине приятно, когда мужчина её оберегает, заботится, потакает в мелочах. Я тоже могу за себя заплатить, но приятней, когда это делает он.
– Куда вас занесло? – спросила Федора. – Тоня, про Владимирского рассказывай .
– Слава не был мелочным. С ним я почувствовала себя желанной и любимой. Он меня называл – моя девочка.
– Скажи, девочка, а ты знала, что у твоего мальчика есть законная жена? – хмыкнула Люська.
– Он любил меня, а Анжелка истеричка.
– Вы знакомы?
– Видела её фотографию у Славы в бумажнике.
– Ты по фотке определила, что жена истеричка?
– Она ему звонила через каждые десять минут, визжала в трубку.
– Расскажи о вашем последнем вечере.
– Вечер, как вечер. Ничего особенного.
– Во сколько он приехал?
– Около одиннадцати.
– А назад стартанул когда?
– Без пятнадцати три. Я хотела ему такси вызвать, Слава сказал, что поймает попутку.
– Его поведение тебя не насторожило? Может, он нервничал или был чем-то взволнован?
– Нет. Мне кажется, Слава мог стать жертвой грабителей.
– Отпадает. У него на мизинце был перстень, грабители не могли не заметить.
– Тогда кто?
– По словам Лиды, Анжела за вами следила.
Тоня вздрогнула.
– Не может быть!
– У неё в книжке записан номер нашего дома и название улицы. Как считаешь, Тонь, она способна на убийство?
