Теперь ему стали понятны и вибрация темных, постоянно и на всех уровнях педалирующих их расследование, и обстановка вокруг, очень смахивающая на военную. Судя по описаниям Лебедева, им только за лето работы на полуострове удалось найти более полусотни площадок! А это несколько сотен жизней иных.
Тех, чья численность на всей планете не дотягивает и до десятка миллионов, включая всю мелкую нечисть. Иначе как катастрофа все происходившее здесь язык не поворачивался называть.
Дракон быстро листал страницы с бесценными доказательствами. Лебедев не просто описывал каждую свою находку, он наносил их на карту, ум ученого искал закономерности. И находил.
Внимательный наблюдатель, он вскоре писал на полях:
“Странная закономерность: непременные атрибуты ритуалистики почти отсутствуют. Это скорее похоже на эксперимент.”
Дотошные наблюдения, и снова:
“Это не капище. Это лаборатория, и сетка на карте лишь подтверждает мой вывод.”
Ладон полез в карту. И громко чертыхнулся, увидев разметку. Весь район был покрыт сетью, похожей на паутину, с линиями, расходящимися радиально из центра к периферии. По законам жанра, паук должен был угнездиться именно там.
Последняя страница дневника была исписана торопливо:
“Мое любопытство привело к катастрофе. Никогда не пытайтесь повторить этот маршрут. Чудовищное, омерзительное, немыслимое. Я теперь это видел и верю в невероятное. Верю.”
Координаты маршрута были очень тщательно вымараны. Но что для дракона подобная хитрость? Провел просто пальцем, прошептав заклинание “память бумаги”. Магия школяров и студентов…
И замер.
Брехливые Яги! И как на зло: ни один номер этих рисковых не отвечал.
А что еще хуже: связи Ладон совершенно не чувствовал. Впору было лезть на стену. Спокойно, Алмазный. Бывали передряги и хуже. Хорошо быть бессмертным: всегда под рукой есть такой аргумент. Самым отвратительным был тот факт, что Ладону туда сейчас было не сунуться. Сделать подобный подарок врагу он не мог.
Мысленный набор экстренного номера связи.
— Кла. Даздраперма. — кодовое слово, означавшее переход в режим “ситуации ноль” было произнесено. Мосты загорелись.
— Падай на голову. — Голос сиятельного прозвучал очень спокойно.
— Десять минут.
И отключился. Ему еще нужно было теперь познакомиться о бесценных этих бумагах.
— Андрюшенька. Геллу бросай, ты мне нужен.
— Артефакт для копирования всех бумаг вложен был в папку.
Дракон заглянул туда, вынул странного вида листок. Ему не понравилось.
— Давай сделаем все иначе. Ты запираешься в кабинете сейчас. Я отправляю тем же каналом свои документы, мой квалифицированный секретарь их копирует. Отправляет в мой сейф и присылает электронную версию на инофон. А потом звонит Сэму и вызывает охрану для вещественных доков. Пары големов будет достаточно.
— Снова все мне. Вы уверены в големах?
— Нет, совершенно. Ты отправишь их охранять что-нибудь… очень нужное. Важное даже. Например, мои тапочки. Или бар. Сам придумай. Не печалься там, милый я скоро приеду. Гелле привет.
Громкое фырканье было ответом. И чтобы он делал без Эндриса!
Это для Венди “падение прямо на голову” было привычным почти ритуалом. Она его и придумала, скромно не лицензировав, а теперь чуть не все мировые иные спецслужбы использовали заклинание. Ладон сосредоточился, старательно находя в целом ворохе мыслей связь с сиятельным Клавдием.
Дело это было нелегкое. Почему-то начальство ему представлялось исключительно блеском эпической лысины. И ехидным взглядом голубых глаз. Носом увесистым, манерой тереть переносицу в моменты душевных тревог. Вечно потертыми джинсами. Браслетами на обеих руках. Клавдий носил блокираторы, и только узкий круг самых доверенных лиц (включая Ладона) знал о существовании страшного дара титана. Клавдий был палачом.
