Сообразительных оказалась половина, потому поворот направо немного лишился той отточенной красоты, которая к нам еще придет, а точнее, которую в нас еще вобьют. Но тем не менее довольно скоро мы нестройно, гуськом вернулись к нашей палатке, где были радостно встречены двумя заждавшимися цирюльниками. Они сидели на раскладных стульчиках, а у их ног мирно покоились большие деревянные тазы, наполовину наполненные водой. На дне лежали ножницы. По одной штуке в тазу, итого – две штуки. Огромные, такими только овец стричь.
Сообразив, что они быстро станут из более-менее чистых очень и очень грязными, и, представив, как цирюльники будут ополаскивать их в воде с туевой хучей плавающих волос, я сразу же уселся на один из стульев, едва те синхронно с них поднялись. Остриженный первым до прически навроде «ноль-девять», я уселся недалеко от палатки и стал тупо наблюдать за происходящим, а заодно и размышлял о том, как мне устроить дела со своими тренировками. Потом мысли плавно перетекли на пресловутый «стул правды», а чуть позже на Журбинку. Так, если я здесь устрою себе регулярный секс – это неплохо. Напрягает только одно – а сколько у нее за день таких, как я, проходит? Тут и насчет безопасности не грех подумать… если что, у меня денег на лекарей не хватит.
– Ант, я бы на твоем месте выбрал пока местечко получше. Через минут пять совсем стемнеет, – услышал я над ухом голос Гвидо и медленно поднялся. Взглянул на временного командира. В глазах того ничего «командирского» не было, а даже присутствовало некое уважение.
– А кормить сегодня будут? – поинтересовался в ответ.
– Скоро принесут бакиллы. Это лепешки такие.
– И все?
– Пока все. Завтра припишут вас к какому-нибудь легиону, там и на довольствие нормальное поставят. Ты только не забудь сказать, что магией Света владеешь, – тихо добавил Гвидо и подтолкнул меня в сторону палатки. Едва я приблизился к ней, как раздался его голос: – Так! Кто уже пострижен, занимайте места в палатке. Ужин скоро поднесут.
Я быстренько оглядел помещение. Кроме топчанов, похожих на те, что можно взять на бесплатных морских пляжах, больше ничего. Топчаны были накиданы у правой стены палатки двумя кучами. Взяв верхний из первой кучи, я оттащил его в самый угол и бросил на землю. Поправил немного, устанавливая ровнее, уселся. Проверил низ палатки. Угловое место хорошо, но и минус есть. Вытащить отсюда с улицы добро – раз плюнуть. Хотя какое у меня добро.
Я улегся и прикрыл глаза. Если кто захочет поговорить – окликнет. Сам искать общения я не собирался.
В палатке затарахтело, заскрежетало, послышались удары о землю. Один из них прозвучал так близко, что я невольно вздрогнул и, подняв веки, медленно повернул голову. Тот самый парень, с которым я говорил на пляже. Он поправил ногой лежак и, усевшись, протянул мне руку. На его лице сияла дружеская улыбка.
– Фарудо, – сказал он и добавил шепотом, слегка наклонившись вперед: – Видал я ту цыпочку, с которой ты у кустов тискался. Черненькая. Когда ты успел ее подцепить?
Я улыбнулся в ответ и пожал протянутую руку.
– Ант. Да случайно встретил. Ничего так, поцеловались, и все. Она мне рассказала, где можно еду купить. Правда, для этого нужно часть жалованья деньгами взять.
Я сделал разочарованное лицо, всем видом намекая, как мне жаль, что денег у меня нет.
– А что, так можно? – заинтересованно спросил парень.
