Затем он сделал вдох. Он мог нормально дышать.
– Мистер Фрэнсис! Это Ник. Вы меня слышите?
Он снова закашлялся.
– Это было… – прохрипел мистер Фрэнсис. – Неприятно.
Он закрыл глаза. У меня в крови бурлил адреналин, руки и ноги тряслись, лицо горело от ужаса последних минут, от осознания, что могло случиться. Погибший учитель. Колебания, попытки все исправить, и вот уже бассейн почти – почти – превратился из довольно старого, но чистенького бассейна в место смерти, которую меня учили предотвращать.
Я перевел взгляд на девушку:
– Мы сделали это. Ты это сделала.
Ее глаза такого насыщенного карего цвета – цвета почвы, особенно на фоне водной глади, – встретились с моими. Девушка наклонила голову:
– Что случилось?
– О чем ты? – спросил я, хотя мы оба знали, что́ она имела в виду: мою нерешительность. Момент, когда я должен был нырнуть, но вместо этого прирос к земле. Плечи мои поникли. Ветерок обдувал нас троих, но дрожали только мы с девушкой. – Я не знаю. А еще я не знаю, как тебя благодарить.
Она посмотрела вниз, на лужицу воды, ранее находившуюся внутри мистера Фрэнсиса, и скривилась:
– Я… Мне нужно идти.
Я наклонил голову, услышав виу-виу – выли сирены скорой.
– Идти? Но куда?
– Домой.
– Подожди. – Я потряс мистера Фрэнсиса. Его веки затрепетали, глаза открылись и снова закрылись. Но дыхание было ровным. – Но почему?
Девушка уже вернулась к своему шезлонгу, сунула ноги в шлепанцы, закинула сумку на плечо. Затем побежала трусцой к выходу, но споткнулась.
– Просто мне пора домой, – ответила она, восстанавливая равновесие.
– Но… – Я посмотрел на мистера Фрэнсиса, потом на нее. – Как тебя зовут?
На другой стороне комплекса машина скорой пронеслась по «лежачим полицейским».
Девушка взялась за ручку ворот и обернулась:
– Десембер.
– Подожди. Я Ник. Пожалуйста, подожди, ладно?
– Прости. – Девушка сжала сумку в руках – и зашагала прочь. Длинные волосы развевались у нее за спиной.
Я остался сидеть где сидел, озадаченно глядя ей вслед. Когда кто-то чихает, вы говорите ему: «Будь здоров!» Когда у вас чешется ухо, вы его чешете. Когда ваша младшая сестра падает, вы помогаете ей подняться.
Когда вы вместе возвращаете кого-то к жизни, то так просто не уходите.
Разве нет?
Десембер
Я выбежала из бассейна с одной-единственной целью – как можно скорее добраться до дома. По вискам струился пот. Чертил пунктирную линию на спине и скапливался прямо над плавками купальника. Ноги шлепали по асфальту, я шла все быстрее и быстрее, мокрые волосы бились о голую кожу плеч. Я втянула воздух в легкие, пытаясь унять ужас, потому что я действительно, по-настоящему все испортила, когда спасла того незнакомца.
Возможно, это не самая обычная реакция на поворотный момент, но я никогда не мыслила стандартно. Честно говоря, такое чувство я испытывала прежде лишь однажды.
И мне не понравилось.
У меня подкашивались колени и сводило ноги: что-то происходило, и, как бы я ни старалась проскочить мимо, избежать этого, отринуть, – я не могла убежать от себя.
Ты должна была просто наблюдать, а не менять ход событий.
По коже побежали мурашки, волоски на руках встали дыбом, несмотря на теплый солнечный свет и жар от физического напряжения. Через десять шагов я споткнусь, так что я приготовилась. Все знают, что нельзя бегать в шлепанцах, но я с точностью до секунды знала, что через четыре,
три,
два,
один шаг я подверну лодыжку, споткнувшись о камень, торчащий из тротуара, где десять лет назад каменщик переписывался со своей девушкой, укладывая раствор.
