— Дорогая моя, мужчина от природы полигамен.
— Ублюдок.
— Это не правда. Родители зачали меня в браке.
— Ты просто ненормальный.
— Снова врешь, потому что у меня есть справка, что я психически здоров и дееспособен. Принеси мне выпить, милая. У меня стресс.
— У тебя? – она даже на ноги вскакивает. — У тебя?
— Да, любовь моя. Пожалуйста, будь благоразумна.
— Пошел ты, идиот.
Она идет к двери. Я провожаю ее насмешливым взглядом.
— Куда ты пошла, милая?
— Принесу тебе выпить, козел.
— Правильно, солнышко. Я тоже тебя люблю.
Вот так и живем изо дня в день. Мне не хочется пока ничего менять. Карла, как бы не возмущалась, остывает быстро. Обычно сразу после примирительного секса вся ее злость проходит. Мы никогда так долго и часто не были вместе. Вот видимо я и перегрелся. Редко выдаются дни, когда съемки проходят отдельно. Одну сцену, например, снимают в Пантеоне, а другую на фоне Колизея. Или, вообще, в Венеции. И Джимми еще подливает масла в огонь, постоянно повторяя, что Карла взяла цель на обручальное кольцо. Со мной вообще странные вещи происходят в последнее время.
Мне Маша снится. Часто. Неприличные сны, если не сказать грубее. Не хочется пошлить. Маша – это святое. Началось все с той короткой переписки полгода назад. Я, когда увидел, кто мне заявку подал, глазам не поверил. Даже не сомневался, если честно, добавить ее в список своих контактов или нет. Столько раз присылали другие … приёмные дети моих родителей, и я каждый раз отклонял. Нужны они мне, блаженные все до одного. Переписка короткая получилась. Ничего такого, все банально. Привет, как дела, прости за обиды. Чего так Машка испугалась - не понимаю. Аккаунт удалила, я какое-то время ждал, заглядывал. Ее искал. Бесполезно. Видимо, обманула, и до сих пор дуется. Наверное, причины у нее имеются, да и какой смысл сейчас ворошить старое. В этом я с ней солидарен, но фотографию сохранить успел. Она у меня в телефоне, в отдельном файлике.
Теперь, когда курю где-нибудь в одиночестве, или просто выпил лишнего и взгрустнулось, как кретин последний, достаю телефон и автоматически уже фото ее нахожу. И улыбка эта идиотская сразу от уха до уха. Может, это от переизбытка сисек и писек, меня в юность потянуло, к невинности, к чистоте. Хотя у нас с Машей тоже невинного мало было, да и чистого тоже. Просто она особенная была, и особенная осталась. Всех забыл, ее не могу.
Маленькая такая, нежная, глаза доверчивые, искренние. Она меня любила, я знаю. Хоть и маленькая была. А умела уже. Такие вещи сердцем чувствуешь. Не забываются они, даже после сотни других.
Достаю телефон и снова смотрю. Не изменилась она. Так, черты лица четче стали, резче, выразительнее. Плавность детская ушла. Глаза у нее невероятные. Глубокие, печальные, но есть в них какая-то чертовщинка, всегда была. Я, когда смотрю на нее, у меня по спине мурашки бегут и в груди щемит. Может быть, я просто по дому скучаю, ностальгия замучила. А Маша – она всегда мостиком была. Я дом ненавидел. Жил, как в тюрьме. Учеба. Учеба, графики, расписания, планы, репетиторы. С Машей просто было. С первого дня, как ее увидел, понял, что она – своя. Настоящая. Ни разу меня не подвела. А я так с ней некрасиво. Но, наверное, нужно так было, чтобы надежд никаких не осталось. Я бы не вернулся, а она бы ждала. Так - я просто стал неудачной первой любовью, а мог бы и жизнь сломать. Джульетта моя….
