По ту сторону партии: эволюция концепции «партии» в марксизме - страница 23

В 1870 году, незадолго до того, как намечалось созвать ежегодный Конгресс Интернационала в Майнце с целью усиления его влияния в Германии (и, следовательно, влияния «партии Маркса»), разразилась война между Пруссией и Францией, спровоцированная Наполеоном III. Во время этого конфликта Социал-демократическая рабочая партия пришла к соглашению, в практическом смысле, с инструкциями Маркса и Энгельса: поддержка «оборонительной войны» за независимость Германии против реакционного бонапартизма (см. ссылки в Части первой выше, «Марксистская «концепция партии»), и требование от правительства Бисмарка гарантий, что в случае военной победы оно не будет потакать своей склонности к господству и аннексии (вопрос об Эльзас-Лотарингии). «Со своей стороны, они пошли вперед и теперь требуют «гарантий»: гарантии того, что их огромные жертвы не были напрасными, гарантии того, что они завоевали свою свободу, гарантии того, что победа над бонапартистскими армиями не станет, как в 1815 году – поражение немецкого народа; и в качестве первой гарантии они требуют почетного мира для Франции и признания Французской республики» (Маркс, Гражданская война во Франции, 1871 г.).

Центральный комитет Германской социал-демократической рабочей партии 5 сентября опубликовал манифест (основанный на инструкциях, содержащихся в письме Маркса), категорически настаивая на этих гарантиях. «Мы, – говорят они, – протестуем против аннексии Эльзаса и Лотарингии. И мы сознаем, что говорим от имени немецкого рабочего класса. В общих интересах Франции и Германии, в интересах западной цивилизации против восточного варварства, немецкие рабочие не потерпят аннексии Эльзаса и Лотарингии… Мы будем искренне поддерживать наших товарищей-рабочих во всех странах в общем деле международного пролетариата!»

«К сожалению, мы не можем надеятся на их немедленный успеху Если французские рабочие в условиях мира не смогли остановить агрессора, смогут ли немецкие рабочие с большей вероятностью остановить победителя среди залпов оружия? Манифест немецких рабочих требует экстрадиции Луи Бонапарта как обычного преступника во Французскую республику. Их правители, напротив, уже изо всех сил пытаются вернуть его в Тюильри как наиболее пригодного человека, чтобы разрушить Францию. Как бы то ни было, история докажет, что немецкий рабочий класс не сделан из того же пластичного материала, что и немецкий средний класс. Они выполнят свой долг» (Маркс, Гражданская война во Франции).

Это хороший пример негативного воздействия «политики шахматной доски», проводимой Марксом (см. другие ее аспекты в части II ниже). Он состоит из: а) выступления от имени пролетариата (партийная подмена); б) приковывания пролетариата к интересам национального развития отдельной буржуазии (борьба за буржуазную демократию против остатков феодализма); а затем требования – не обладая средствами навязать свою точку зрения (не заботясь о сохранении политической независимости пролетариата в рамках буржуазного процесса), – чтобы правители придерживались обещанных ими демократических принципов, а не своих империалистических наклонностей.

Однако, сказав, что любая попытка со стороны рабочего класса свергнуть новое, посленаполеоновское правительство Франции будет «отчаянным безумием» и что было бы лучше «спокойно и решительно улучшить возможности республиканской свободы для работы их собственной классовой организации», Маркс, тем не менее, был способен совершить необходимый поворот и поддержать стихийное движение рабочих, которое позже примет форму Парижской Коммуны, и извлечь наиболее положительные уроки для движения рабочего класса. в целом, уроки, которые будут полностью противоречить социал-демократической политической тактике, которую он ранее активно проводил. Эта тактика была основана на вере в добродетели, приписываемые объективному росту капитализма, и на обязательном осуждении анархистских теорий: «Если пруссаки победят, централизация государственной власти будет полезна для централизации немецкого рабочего класса…». «Их превосходство над французами на мировой арене также означало бы преобладание нашей теории над теорией Прудона». (