и без зрителей
город к такому привык
взирал снисходительно
только пожурил
что не надел
единственную тёплую вещь —
подаренный на пятнадвязанный свитер
вдали шумел вокзал
потрёпанный воздушный змей
качался на проводах-нитях
как знамя
ты во сне писала
в тысячный раз
кровью менструальной
на обороте детской фотографии
письмо маме
* * *
из подъезда тянет котлетами и старостью —
обычные ароматы «сталинки»
закрытый двор маленький
тишину дома хранят стены в три кирпича
возможно, поэтому я никогда
не слышу соседей
а может, потому что с 37-го
здесь не принято кричать
щелчок замка
поворот ключа
шаги
ранний час
это та, что люблю называть по имени с отчеством
уходит
наблюдаю в окно, как в арке
растворяется профиль
так заведено
с утра сигарета и кофе
висящий в воздухе аромат сладкого парфюма
созерцание стен
пустота двух рюмок
закрыть форточку
включить обогреватель
музыку с Кубы
и лето в моём, с высокими потолками, мире
никогда не кончится
холодные трубы
бесконечное лето
квартирное одиночество
* * *
надо мной живут бесы
в квартире 13
ежедневные мессы б***ские
расширенные зрачки и тонкие пальцы
я бывал в таком танце
глядел в лица глянцевые
нырял в коридор
что пропитал кальян
мимо шляпы, рассыпанной мелочи на полу
в воздух пьяный
за угол
в темноту
в дверь
за ней яркий свет
и воздух густ
картины Уорхола пёстрые
винтажная в фенечках люстра
старый плакат с далёким островом
картины
рваные струны, мусор
в зале гости
кто с «Парламентом» и виски
кто внутри и карманах пуст
приходят случайно
до весны остаются
мастурбируют на образ осени
мусолят Пруста
с греческим носом муза
ничего не спрашивая
распускает косы
раздевается и кофе приносит
или тазик
в те моменты
когда становлюсь красив до безобразия
начинаю нюхать её волосы
целовать колени
просить наколдовать вечное лето
замуж взять взамен
сделать беременной
она улыбается
и мир застывает в бесконечной пятнице
* * *
мир вертится вокруг чемодана
с ценными лишь для тебя вещами,
не верь зарокам наркомана
любовным обещаниям
сыплет небесная манна
пеплом с завода,
снова предательски меняется мода —
и вот однотонный шевелится улей
до прихода тепла
кататься в трамвае
сев на кольцевую
залипнув в окно,
солнце кроит домов полотно
потеряйся от всех
смени окраску меха
фамилию на мою
и номер телефона
впрочем
если хочешь
сохрани sim для старых знакомых
тех
что звонят редко
с тоски
стихами
ночью
ночью тяжёлой
к крикам привыкшей
до сбитых кулаков прочной
***
тошнит Кирилла кагором
нюхает сын прокурора
и светит луна,
трогал ил дна
потом плыл строго вверх
сквозь раскатистый смех
сквозь пинки и толпу
крестик спрятав во рту
утром в 4
по съемным квартирам
город ворочаясь спит…
ты неделю не брит
идешь в недра метро
флакон спрятав в пальто
и на красную ветку
где тюки, багажи
потом двор, гаражи
и тяжелые шторы
за окном мародеры
прут остатки Союза
повзрослел и забыл
сидишь с водкой и блюзом
* * *
вязаные рукавицы
пересчитываю в твоей груди рёбра-спицы
жизнь под-арочная
целых 5 звёзд – ночь марочная
неаккуратно разлитая по улицам города
ёжась от холода
всматриваюсь в небо
словно космонавты мне машут
– вина и хлеба
вина для той, что помаду размажет
а хлеба собакам,
пахнет подъезд лаком
а нафталином свежая пресса
на ступеньки мигает пьеза
два индейца не замёрзнут под одним одеялом
а под одним небом продрогнут миллионы
смеялась:
дурачок!
купил вина, но не купил хотя бы батона
* * *
взгляда у чужой не проси
садись в такси
машины ныряют закату в рот
второпях свитер
шиворот-навыворот
или в метро
на перегонах полночь
течёт поток сонный
