По ту сторону разума - страница 34

– Тут ты права. У меня был случай, когда я одним ударом вышиб массивную дверь в лаборатории, когда там случился пожар и могли погибнуть мои студенты. Все потом удивлялись, как я мог вынести дверь вместе с луткой без подручных средств. А больше всех удивлялся, наверное, я.

– Зачем выбивать дверь, если можно открыть ключом?

– Замок был старый, часто заедал. Некогда было ковыряться. Загорелись химикаты, была реальная угроза получить смертельное отравление за считанные секунды. Надо признаться, я в тот момент сильно струхнул.

– Струхнул? – переспросила Ира.

– Да, струсил, испугался, – пояснил Даниил. – Не так за себя, как за других. Ну, вот как ты за меня из-за этой злополучной собаки. Кстати, спасибо тебе за помощь. Я реально не знал, что мне делать в такой ситуации.

– Ты струхнул?

Мужчина рассмеялся и честно признался:

– Ещё как! Не хотелось бы на себе испытать мощь челюстей этого Кузи. Видала, что он сотворил с портфелем? Жуть!

– У здорового ротвейлера сила укуса может достигать девяносто килограммов на сантиметр квадратный.

– Ничего себе! – удивился Даниил. – Ты-то откуда это знаешь?

– В Интернете прочитала, – искренне ответила Ира.

– И что, вот так сразу запомнила? Ах да, у тебя же феноменальная память! Как-то забыл от волнения о твоих способностях.

– Может, хватит вам уже болтать об этих ужасных собаках! – вмешалась в разговор Анжела. – Лично я хочу поскорее забыть о случившемся. Если кто-то дома продолжит обсуждение этой темы, я не знаю, что с ним сделаю.

– Только не оставляй меня без ужина! – наигранно взмолился супруг. – Я так проголодался, что сам бы съел несчастного Кузю.

– Я серьёзно! – строго воскликнула жена. – Хватит паясничать, Воронин! Тебе хиханьки, а у меня руки до сих пор трясутся.

Ира посмотрела на неё и, с новыми оттенками в голосе, которые впервые Анжелике показались человеческими, спросила:

– Ты тоже струхнула?

Вопрос вызвал бурную реакцию Даниила. Он громко расхохотался.

– Какая ты всё-таки забавная, Ирка! На лету всё схватываешь.

И, обращаясь к жене, потребовал:

– Ну что, тётка, отвечай: струхнула иль нет?

Анжела тоже не смогла сдержать улыбку и беззлобно ответила:

– Да я чуть не описалась со страху. С детства ужасно боюсь собак. Даже от комнатных паникую. А тут такая громадина едва не порвала на моих глазах моего же собственного мужа.

– Ага, переживаешь! – торжествуя, воскликнул супруг. – Это радует.

– Но ты сильно-то не обольщайся, – Анжелика решила не оставаться в долгу. – Просто статус сиделки или вдовы в мои планы пока не входит. И хватит об этом. Тем более что мы уже пришли, и моё требование вести себя дома прилично остаётся в силе.

Следующим утром, делая отчёт о событиях минувшего дня, Анжелика пришла к выводу, приятно удивившему руководителя.

– А знаете, Аркадий Ппотапович, – говорила она, – вчера я действительно увидела в нашей Ире что-то чисто человеческое. И это даже не поступок, когда она бросилась спасать моего мужа.

– А что же ещё? – Занин посмотрел на женщину с удивлением и любопытством. Зная Анжелу как очень умного и рассудительного работника, он безоговорочно доверял ей как специалисту и понимал, что она не делает поспешных выводов и взвешивает каждое слово, когда речь идет о работе.

Воронина ненадолго задумалась, как бы подыскивая правильные слова, затем ответила:

– Возможно, мне это только показалось, возможно, я хочу принять желаемое за действительное, но я увидела на её лице эмоции. Это куда важнее, чем простое выполнение команды или механическая реакция на какое-то событие. Такие вещи заложить в программу несложно. А вот с эмоциями, честно признаюсь, я сильно сомневалась, что у нас что-то получится. Даже уроки с актёрами я воспринимала скептически. Ну научили они её кривляться, а дальше что? Где гарантия, что наш робот не начнёт смеяться там, где следовало бы заплакать, и наоборот? А вчера я услышала интонации в её голосе. И это меня поразило. Видимо, всё же мы смогли добиться чего хотели. Или это мне так кажется потому, что я к ней сильно привыкла и уже не способна воспринимать её иначе, чем как живого человека?